— Я предлагаю вам службу в моей армии, — продолжал я. — Хорошее жалованье, честную долю в добыче, возможность отличиться в великой войне. Кто согласен — делай шаг вперёд!
Почти все воины шагнули вперёд. Только немногие остались на месте — видимо, не могли забыть старые обиды.
— Отлично, — сказал я. — Тех, кто не захотел служить, отпускаю с миром. Остальные — добро пожаловать в смоленскую армию!
Но литовцы были только началом. Нужны были и другие воины — с иными навыками и традициями.
От развалин Кернаве мы двинулись дальше на север, к землям эстов и ливов. Здесь ситуация была иной — местные племена не имели единого правления, но зато славились отличными стрелками.
— В эстонских лесах много охотников, — объяснил мне Войтех. — Они мастерски стреляют из лука, знают все тропы, умеют воевать в лесу.
— А согласятся служить?
— За хорошую плату согласятся. У них нет богатых князей, живут бедно.
В эстонской деревне Отепя нас встретил старейшина — пожилой человек с умными глазами.
— Зачем пришли, русские? — спросил он на ломаном славянском языке.
— Воинов искать, — ответил я. — Плачу серебром за службу.
— А воевать против кого?
— Против восточной орды, которая на Русь идёт.
Старейшина задумался:
— Слышали мы про эту орду. Говорят, страшная сила. А что нам от этого?
— Если Русь падёт, орда и до вас доберётся, — объяснил я. — Лучше остановить врага подальше от дома.
— А сколько платишь?
— Лучнику — полгривны серебром в месяц плюс доля в добыче.
— Хорошая плата, — признал старейшина. — Поговорю с людьми.
К вечеру он привёл полсотни молодых эстонцев — все с луками, все в звериных шкурах, все с горящими глазами.
— Это лучшие стрелки округи, — сказал старейшина. — Каждый может белку в глаз попасть на сто шагов.
— Отлично, — обрадовался я. — Именно такие мне нужны.
Эстонские лучники оказались ценным приобретением. Они не только метко стреляли, но и отлично знали местность, умели незаметно передвигаться по лесу, находить еду и воду в самых глухих местах.
Дальше путь лежал к ливонской границе, где можно было найти совсем иной тип воинов — рыцарей-изгнанников, которые потеряли земли в борьбе с Орденом меченосцев.
В разрушенном замке Икскюль нас встретил немецкий рыцарь средних лет — высокий, широкоплечий, со шрамами на лице.
— Я — Конрад фон Вольфенбург, — представился он на ломаном славянском. — Бывший вассал рижского епископа. Что вам нужно?
— Воинов набираю, — ответил я. — За хорошую плату.
— Против кого воевать?
— Против восточной орды.
Конрад усмехнулся:
— Слышал об этой орде. Говорят, целые королевства сметает. А вы думаете остановить её?
— Думаю попробовать, — пожал я плечами. — А вы что, боитесь?
— Я не боюсь смерти, — гордо ответил рыцарь. — Боюсь только бесчестия.
— Тогда какие проблемы? Служить против врагов христианства — дело честное.
— А сколько платите?
— Рыцарю — пять гривен серебром в месяц плюс доля в добыче.
— Неплохо. А есть ли у вас ещё такие же безумцы, как я?
— Безумцев хватает, — заверил я. — А у вас есть товарищи по несчастью?
— Десятка полтора найдётся. Все потеряли земли в войнах с Орденом, все ищут новую службу.
— Приводите. Место в армии найдётся всем.
Ливонские рыцари оказались ценным дополнением к армии. Они были отлично вооружены, хорошо обучены, имели боевых коней. Настоящая тяжёлая кавалерия, способная пробить любой строй.