— Князь Михаил передаёт, — сказал его посол, пожилой боярин с надменным видом, — что союза с самозванцами не заключает.
— Самозванцами? — переспросил я.
— Ты не князь по праву рождения, а захватчик чужого престола. Князь Михаил таких не признаёт.
— Интересно. А что он думает делать с ордой?
— Князь Михаил ведёт переговоры с ханом. Надеется договориться о мире.
— О мире? — не поверил я. — С теми, кто Киев сжёг?
— Князь Михаил считает, что лучше сохранить хотя бы часть русских земель, чем потерять всё в безнадёжной войне.
Значит, некоторые князья уже готовы капитулировать. Это было хуже всех остальных новостей.
— Передай князю Михаилу, — холодно сказал я, — что Смоленск будет воевать до конца. И пусть он не рассчитывает на наше понимание, если выберет путь предательства.
Посол поклонился и удалился, явно недовольный ответом.
К концу недели стало ясно — единого фронта создать не удастся. Мстислав Удатный готов к ограниченному сотрудничеству. Данило Галицкий — к полному союзу, но его силы невелики. Владимирские князья увязли в собственных спорах. Черниговский князь готов к капитуляции.
— Что решаешь? — спросил Мирослав на очередном военном совете. — Всё-таки попробовать создать коалицию из тех, кто согласен?
— Попробовать можно, — ответил я. — Но сначала нужно понять, с чем именно мы имеем дело. Про орду слишком много слухов и слишком мало фактов.
— Что предлагаешь?
— Разведку боем. Возьму часть армии, найду передовые отряды орды, навяжу им бой. Посмотрю, как они сражаются, чего стоят, какие у них слабости.
— Опасно, — заметил Володимер. — А вдруг они окружат и уничтожат разведывательный отряд?
— Вдруг — не довод, — отмахнулся я. — Нужно знать врага в лицо. А слепое сопротивление приведёт только к поражению.
— Сколько людей возьмёшь?
— Тысячу конницы, пятьсот пехоты. Достаточно для серьёзного боя, но не так много, чтобы жалко было потерять.
— А когда выступаешь?
— Завтра на рассвете. Медлить нельзя — с каждым днём орда ближе подходит к нашим границам.
Той ночью я долго изучал карты, планируя маршрут разведки. Последние донесения указывали, что основные силы орды движутся от Киева к Галичу. Но передовые отряды рассыпались веером, занимая переправы через Днепр и прощупывая подходы к другим русским городам.
Один такой отряд, по сведениям разведчиков, стоял у города Мозыря, в двух днях пути от смоленской границы. Именно с ним я и решил познакомиться поближе.
— Войтех, — сказал я литовскому воеводе, — ты пойдёшь со мной. Возьми пятьсот своих лучших людей.
— Слушаюсь, князь. А что остальным делать?
— Оставаться в Смоленске, готовиться к обороне. Если что-то пойдёт не так, город должен быть готов выдержать осаду.
— Понятно. А план действий какой?
— Простой. Найти отряд орды, навязать ему бой, изучить тактику противника. Потом отступить и доложить результаты.
— А если не удастся отступить?
— Тогда постараемся продать жизнь подороже, — философски ответил я.
Утром отряд выступил. Полторы тысячи отборных воинов — смоленская конница, литовская пехота, эстонские лучники, несколько ливонских рыцарей и десяток берсерков. Небольшая, но качественная армия.
Первый день прошёл спокойно. Шли быстрым маршем по знакомым дорогам, не встречая никого, кроме редких беженцев. Люди бежали на запад, подальше от надвигающейся орды, и их рассказы были единодушными — враг страшен, многочислен и беспощаден.
— Сто тысяч их, не меньше! — рассказывал один из беглецов, крестьянин из-под Чернигова. — Все на конях, все стреляют из луков. Города берут быстро, жителей не щадят.
— А как они в бою? — спрашивал я. — Храбро сражаются?