— На любых, которые ты сочтёшь справедливыми.
— Хорошо. Условия такие — полное подчинение моей власти, выплата контрибуции, выдача заложников. Взамен — прекращение морового поветрия и сохранение жизней.
— Князь согласен, — поспешно сказал боярин. — Когда откроем ворота?
— Через час. И пусть все жители останутся в домах. Движение по улицам только моих людей.
Ворота Владимира открылись ровно через час. Моя армия вошла в город без боя, занимая ключевые позиции. Улицы были пусты — жители попрятались по домам, а большая часть дружины лежала в лихорадке.
Юрий Всеволодович встретил меня у входа в княжеский дворец. Владимирский князь выглядел больным, но держался с достоинством.
— Ты победил, — сказал он просто. — Чего хочешь?
— Присяги верности великому князю всея Руси, — ответил я. — И выполнения всех указов центральной власти.
— А что с моим титулом?
— Остаёшься князем владимирским, но под моей властью.
— А с братом что будет?
— Константин? Пусть правит Ростовом на тех же условиях.
— И всё? Никаких казней, конфискаций, унижений?
— Зачем? Ты полезнее живой и лояльный, чем мёртвый и непокорный.
Юрий помолчал, обдумывая мои слова:
— Хорошо. Присягаю тебе как великому князю. Но с одним условием.
— Каким?
— Прекрати моровое поветрие. Люди страдают ни за что.
— Уже прекратил, — ответил я. — Заклинание действует только день-два. Скоро все выздоровеют.
— Тогда принимай присягу.
Церемония присяги прошла в Успенском соборе — главном храме Владимира. Юрий преклонил колено и произнёс клятву верности. За ним то же самое сделали бояре, дружинники, представители духовенства.
— Признаю Виктора Первого великим князем всея Руси, — громко сказал Юрий. — И обязуюсь служить ему верно во всех делах.
— Принимаю твою присягу, — ответил я. — И обещаю быть справедливым правителем.
После церемонии я собрал владимирскую знать в княжеской палате. Нужно было объяснить новые порядки и назначить своих людей на ключевые должности.
— Господа, — начал я, — Владимирская земля становится частью единого великого княжества. Это означает изменения в управлении.
— Какие именно изменения? — спросил один из бояр.
— Во-первых, назначается мой наместник для контроля над исполнением указов. Во-вторых, часть дружины переходит в общую армию. В-третьих, устанавливается единая система податей.
— А что с местными законами? — поинтересовался другой боярин.
— Местные законы остаются в силе, если не противоречат общегосударственным интересам.
— А кто будет наместником? — спросил Юрий.
— Мирослав Борятинич. Человек опытный и справедливый.
Юрий кивнул. Видимо, кандидатура его устраивала.
— А что с контрибуцией? — осторожно спросил казначей.
— Пять тысяч гривен серебром. Не так много для богатого города.
— Это подъёмная сумма, — согласился Юрий. — Когда платить?
— В течение месяца. Частями, чтобы не разорить торговлю.
Следующие дни ушли на организацию новой администрации. Мирослав принял дела от владимирских бояр, разместил гарнизон, начал сбор контрибуции.
— Как дела? — спросил я у своего наместника.
— Пока спокойно, — ответил Мирослав. — Юрий выполняет обещания, бояре не бунтуют, народ постепенно привыкает к новому порядку.
— А что с болезнью?
— Уже почти все выздоровели. Моровое поветрие оказалось не смертельным — больше пугало, чем вредило.
— Так и задумывалось. Зачем убивать будущих подданных?
— А что с Константином Ростовским? Он ещё не присылал присяги.