— Пришлёт, — уверенно сказал я. — После того, что случилось с Владимиром, он не посмеет сопротивляться.
И действительно, через неделю из Ростова прибыл гонец с грамотой от Константина Всеволодовича. Старший из владимирских братьев признавал моё великое княжение и просил пощады.
— Видимо, подействовал пример брата, — сказал Войтех, выслушав содержание грамоты.
— Страх — лучший учитель покорности, — согласился я. — Теперь вся Северо-Восточная Русь под нашей властью.
— А что дальше? — спросил Конрад. — Возвращаемся в Смоленск?
— Сначала объедем другие города. Нужно принять присяги, назначить наместников, показать знамёна новой власти.
Поездка по владимирским городам заняла ещё две недели. Везде меня встречали как законного правителя — никто не решался сопротивляться после примера Владимира.
В Суздале встречали хлебом-солью. В Ростове — почётным эскортом. В Ярославле — торжественным молебном. Вся земля покорилась новому порядку.
— Неплохо для месяца работы, — сказал Мирослав, когда мы наконец повернули обратно в Смоленск. — Без больших потерь присоединили огромную территорию.
— Это только начало, — ответил я. — Впереди ещё много работы по объединению русских земель.
— А что с ордой? Они же видят, что мы усиливаемся.
— Пусть видят. Пока действует мирный договор, они не могут открыто вмешиваться.
— А когда договор кончится?
— Тогда покажем им, что объединённая Русь — не та же, что разрозненные княжества.
Возвращение в Смоленск было триумфальным. Город встретил своего великого князя колокольным звоном и народным ликованием. За месяц поездки государство увеличилось вдвое.
— Теперь ты действительно великий князь всея Руси, — сказал Якун, встречая меня у ворот. — Не по титулу, а по существу.
— Пока только северо-восточной части, — поправил я. — Но это хорошее начало.
— А что дальше?
— Дальше Новгород, Псков, может быть, и другие земли. Русь должна быть единой.
— А что с ордой?
— Орда подождёт. У них свои проблемы на востоке. А пока мы укрепимся и станем непобедимыми.
Виктор Первый, великий князь всея Руси, властитель Смоленска и Владимира, покоритель мятежных земель. Титулы росли, а вместе с ними росла и сила.
Русь становилась единой. И это было только начало великого дела.
***
Смоленск встретил меня золотом осеннего заката. После долгих недель походов и дипломатических интриг вид родного города показался особенно прекрасным. Высокие стены крепости, увенчанные зубцами башен, купола церквей, поблёскивающие на солнце, дымки от очагов, поднимающиеся над крышами — всё это было моим, созданным моими руками и моей волей.
— Красота неописуемая, — сказал Войтех, остановив коня рядом со мной на вершине холма. — За время твоего правления город преобразился.
— Красота приходит с порядком, — ответил я, любуясь видом. — А порядок — с сильной властью.
Действительно, Смоленск изменился за те два года, что я им правил. Новые кварталы выросли за старыми стенами, широкие дороги связали отдаленные слободы с центром, каменные здания сменили деревянные постройки в самых важных местах. Город богател и рос на глазах.
— Князь! Князь вернулся! — раздались крики с городских стен.
Весть о моём приближении разнеслась по Смоленску быстрее ветра. Колокола заиграли победный перезвон, на башнях появились знамёна, ворота распахнулись настежь.
Мы въехали в город под радостные крики горожан. Люди высыпали на улицы, несмотря на вечернюю прохладу. Женщины бросали цветы, дети бежали рядом с конями, мужчины снимали шапки и кланялись.
— Слава великому князю! — кричали они. — Слава покорителю Владимира!
— Слава собирателю русских земель!
— Слава защитнику веры!
Я приветствовал народ, поднимая руку в ответ на приветствия. После суровых будней похода эта искренняя радость встречи грела душу. Здесь меня любили не из страха, а по-настоящему.