Литовцы подняли свои кубки и пили за здоровье нового государя. Но Виктор видел: не все лица выражают радость. Некоторые из младших князей смотрели исподлобья, явно недовольные переменами.
После пира один из них – молодой князь Гедимин – подошел к Виктору.
– Позволь спросить, русский князь, – сказал он через переводчика. – Как будешь ты править землями, где люди говорят на незнакомом тебе языке и молятся незнакомым богам?
Виктор внимательно посмотрел на него. В вопросе слышался вызов.
– А как правил до меня? Мечом и страхом? Я буду править справедливостью. Язык выучу, а до богов мне дела нет – пусть каждый молится, как душе угодно. Главное, чтобы люди жили в мире и достатке.
– А если кто-то из нас захочет остаться независимым?
– Никто не неволит. Кто не хочет быть под моей рукой – может уйти. Но земли останутся здесь, а новых правителей назначу я.
Гедимин помолчал, обдумывая ответ. Наконец кивнул:
– Понял. Остаюсь и присягаю.
Дальше на север лежали жемайтские земли – дикие, покрытые лесами и болотами. Здесь не было больших городов, только укрепленные поселки и разбросанные по лесам хутора. Местные жители – жемайты – слыли воинственным и независимым народом.
Нариманд вел войско знакомыми тропами к главному жемайтскому городищу – Шауляю. Путь занял три дня по лесным дорогам, где с трудом могли разойтись две телеги.
Шауляй встретил их настороженно. Городище стояло на высоком холме, окруженное мощными валами и частоколом. У ворот собрались вооруженные мужчины с копьями и топорами. Их вел седой воин в медвежьей шкуре.
– Это Жирмунд, – объяснил Нариманд. – Самый уважаемый среди жемайтов воевода. Если он признает твою власть, остальные тоже признают.
Виктор подъехал ближе. Жирмунд что-то сказал на своем языке, и в голосе его слышались гордость и вызов.
– Что говорит?
– Спрашивает: пришел ли ты завоевывать нас или торговаться? Если завоевывать – пусть знает, что жемайты умеют сражаться. Если торговаться – пусть говорит, что предлагает.
Виктор слез с коня и подошел к Жирмунду вплотную. Старый воин был почти одного с ним роста, и смотрел в глаза не моргая.
– Скажи ему: я пришел ни завоевывать, ни торговаться. Я пришел защищать. Крестоносцы с запада, орда с востока – всем вам грозят. Поодиночке вы погибнете. Вместе со мной – выстоите.
Жирмунд выслушал перевод и медленно кивнул.
– А что потребуешь взамен?
– Верности. И чтобы мои законы соблюдались.
– Покажи силу свою. Тогда поверим.
Виктор отошел на несколько шагов и поднял руку. В воздухе засверкали искры, собираясь в огненный шар. Шар рос, становился ярче, и от него исходил жар, который чувствовали даже стоявшие поодаль воины. Затем Виктор разжал ладонь, и шар исчез.
Жемайты стояли в полной тишине. Наконец Жирмунд заговорил – медленно, торжественно.
– Говорит: такую силу он видел только у богов, – перевел Нариманд. – Если ты не бог, то посланник богов. Жемайты будут служить тебе.
Так же, как в других городах, Виктор назначил наместника, оставил гарнизон, раздал подарки. Но здесь, в лесной глуши, это было особенно важно. Жемайты могли стать либо верными союзниками, либо опасными партизанами. К счастью, демонстрация магической силы произвела нужное впечатление.
Последним пунктом похода стали эстонские земли. Здесь ситуация была сложнее – часть эстов уже находилась под властью Ливонского ордена, а оставшиеся свободные племена жили в постоянном страхе перед крестоносцами.
Главное эстонское городище Тарбату лежало в развалинах – его сожгли рыцари два года назад. Местные жители ютились в лесных землянках, перебиваясь охотой и собирательством.
Когда русское войско появилось на горизонте, эсты сначала разбежались, приняв его за очередной рыцарский отряд. Пришлось долго уговаривать их вернуться, объяснять, кто такие русские и зачем пришли.