— Слышал разговоры о том, что некоторые бояре получают золото от поляков и венгров. Если это правда, то ситуация критическая.
Лицо Якуна потемнело:
— К сожалению, слухи эти имеют основания. Улита Воронковна действительно встречалась с польскими послами. А Ратибор Борискович слишком часто шлёт гонцов в сторону Венгрии.
— И что собираетесь делать?
— А что мы можем? — горько усмехнулся боярин. — Обвинить без доказательств? Они всё отрицают, говорят, что ведут переговоры в интересах Смоленска.
— А если доказательства найдутся?
— Тогда другое дело. Тогда можно их изобличить перед всем вече.
Интересно. Якун явно был готов действовать против предателей, но нуждался в твёрдых доказательствах. Это можно было использовать.
— А что думаете о претендентах? — спросил я. — Кого поддерживаете?
Якун помолчал, взвешивая ответ:
— Честно говоря, ни один меня не воодушевляет. Давыд хорош для мирного времени, но мы живём не в мирное время. Святослав силён, но неуравновешен. Город нуждается в правителе, который сочетал бы силу с мудростью.
— А если бы такой нашёлся?
— Поддержал бы, — не колеблясь ответил Якун. — Смоленск превыше личных амбиций.
Хороший ответ. Якун действительно был честным человеком, хоть и осторожным политиком.
Мы ещё поговорили о делах города, о торговых связях, о военной обстановке. Якун оказался хорошо информированным собеседником — знал и внутренние проблемы, и внешние угрозы.
К концу вечера у меня сложилась полная картина ситуации. Завтра можно было начинать действовать.
Но сначала нужно было подготовиться. Устранить конкурентов, получить поддержку ключевых фигур, продемонстрировать силу. И всё это сделать так, чтобы выглядело естественно и законно.
Виктор Крид, дальний родич покойного князя, прибывший в трудный час, чтобы помочь родному городу. Роль была выбрана правильно — оставалось её грамотно сыграть.
Лёг спать поздно, обдумывая план действий. Завтра начинается новый этап. Этап, который должен привести меня на смоленский престол.
За окном выл ветер, но в доме было тепло и уютно. Последняя спокойная ночь в роли гостя. Завтра я начну превращаться в хозяина.
***
Утром я проснулся с ясным планом действий. Нужно было войти в доверие ко всем боярским родам, изучить расклад сил и найти слабые места противников. А заодно — продемонстрировать собственную силу так, чтобы никто не посмел меня недооценить.
За завтраком Якун сообщил новость:
— Сегодня будет боярская дума в княжеском дворе. Решать будут, кого призывать на княжение. Хочешь послушать?
— Конечно, — ответил я. — Как родич покойного князя имею право присутствовать.
— Право-то имеешь, да только бояре могут и не обрадоваться. Они привыкли решать дела узким кругом.
— Тем лучше. Посмотрим, как они отреагируют на неожиданного гостя.
Якун покачал головой, но спорить не стал. Видимо, решил, что упрямство — семейная черта Ростиславичей.
К полудню мы отправились к княжескому двору. Стража пропустила нас без проблем — Якуна знали, а меня представили как родича покойного князя. В большой палате уже собрались представители всех знатных родов.
Я быстро оценил присутствующих. В центре, за длинным столом, расположились главы боярских родов. Улита Воронковна — женщина лет сорока пяти, с умными, но холодными глазами. Рядом с ней сын — Святослав Воронкович, молодой мужчина с надменным выражением лица.
Ратибор Борискович — воевода средних лет, крепкого сложения, с военной выправкой. Типичный служивый человек старой закалки, весь в рубцах от боевых ран.
Семён Лазаревич — глава торгового рода, осторожный и расчётливый. Рядом с ним брат Глеб, помладше и поэнергичнее.
По краям палаты стояли младшие бояре, дружинники, представители купечества. Агафья Ростиславна сидела поодаль, в чёрном платье, с печальным лицом.