– Считаешь немцев? – спросил Витенис, глядя на сосредоточенное лицо Виктора.
– Примерно полторы тысячи, – ответил князь, не отрывая трубы от глаза. – Все рыцари и сержанты, что остались у ордена. Магистр собрал последние силы.
– А горожане?
– Те отсиживаются в домах. Видишь, дыма мало – не готовят, не топят. Боятся.
Мстислав покачал головой:
– Крепость сильная. Штурмом брать – много народу потеряем.
Виктор опустил трубу и улыбнулся:
– А кто сказал, что будем штурмовать?
Той же ночью к стенам Риги подъехал одинокий всадник под белым флагом. Стража пропустила его через ворота, и вскоре рыцарь предстал перед магистром Волькином фон Наумбургом.
Это был Твердислав Псковский, один из самых уважаемых воевод Виктора. Говорил он хорошо по-немецки и умел вести переговоры.
– Что передает ваш князь-чародей? – холодно спросил магистр.
Волькин за эти месяцы сильно постарел. Седина тронула виски, лицо покрылось глубокими морщинами. Потеря крепости за крепостью, гибель лучших рыцарей, безнадежность положения – все это сломило некогда гордого человека.
– Князь Виктор предлагает последний раз решить дело миром, – спокойно ответил Твердислав. – Сложите оружие, откройте ворота – и всем будет сохранена жизнь.
– А условия?
– Орден покидает Прибалтику навсегда. Магистр и все комтуры дают клятву никогда больше не возвращаться в эти земли. Рядовые рыцари могут остаться и служить новой власти.
Магистр горько засмеялся:
– Щедрые условия. А если мы откажемся?
– Тогда завтра начнется штурм. И пощады не будет никому.
В зале, где проходила встреча, собрались все уцелевшие руководители ордена. Комтуры переглядывались, некоторые качали головами. Наконец заговорил старший маршал Бурхард фон Дрейлебен:
– У нас еще есть силы! Тысяча братьев, крепкие стены, припасы на полгода!
– И что дальше? – устало спросил магистр. – Через полгода этот дьявол все равно возьмет город. Только потерь будет больше.
Молодой комтур Оттон фон Лютенберг вскочил с места:
– Лучше умереть с честью, чем жить в позоре! Мы рыцари Христовы!
– Рыцари мертвого дела, – возразил комтур Конрад фон Мандерн. Он был единственным, кто видел Виктора лично, и понимал безнадежность сопротивления. – Этот русский князь сильнее нас. Намного сильнее.
Спор затянулся до глубокой ночи. В конце концов большинством голосов решили отвергнуть предложение о сдаче.
– Передайте вашему князю, – сказал магистр Твердиславу, – орден будет сражаться до последнего.
Псковский воевода поклонился и удалился. А магистр остался в зале наедине со своими мыслями. Где-то в глубине души он понимал: принял неправильное решение. Но отступать было уже поздно.
Штурм начался на рассвете. Русские полки выстроились перед стенами Риги, ощетинившись копьями и щитами. Впереди шли штурмовые лестницы, за ними – лучники с самопалами.
Но Виктор не торопился. Он медленно проехал вдоль строя, оглядывая воинов. Все ждали команды к атаке, но князь молчал.
– Господарь, – подъехал к нему Мстислав, – полки готовы.
– Знаю, – кивнул Виктор. – Но сначала покажем немцам, с кем они связались.
Князь спешился и прошел вперед, к самым стенам. Рижские лучники натянули тетивы, но стрелять не решались – слишком далеко.
Виктор поднял руки к небу. И тут же над городом собрались грозовые тучи. Они сгущались с неестественной быстротой, превращая ясное утро в сумрачный день.
Первая молния ударила в башню магистрского замка. Камни посыпались вниз, на стенах поднялись крики. Вторая молния попала в городской собор, третья – в складские постройки.
– Вот это да, – пробормотал Витенис. – А говорил, без магии обойдется.