Людовик вернулся к карте и ещё раз внимательно изучил восточные земли:
— Знаешь, Маттье, что меня ещё интересует? Как этот Виктор управляет таким разношёрстным народом. Русские, поляки, литовцы, немцы... Как заставить их всех служить одному господину?
— Донесения говорят о какой-то новой системе управления. Равенство перед законом, религиозная терпимость, справедливое налогообложение...
— Опасные идеи, — нахмурился король. — Если они распространятся на запад...
— Именно поэтому папа так настаивает на крестовом походе, государь. Церковь видит в этом угрозу традиционному порядку.
— И правильно видит. Но пока этот порядок работает нам на пользу, не стоит его разрушать.
В кабинет вошёл пажь и доложил о прибытии английского посла. Людовик кивнул:
— Приму через час. А пока закончим с нашими планами.
Он сел за стол и взял чистый пергамент:
— Итак, наша стратегия. Первое — тайные переговоры с русским князем. Торговля, информация, возможный союз против императора.
— Второе — символическое участие в крестовом походе. Показываем благочестие, но силы бережём.
— Третье — пользуемся занятостью императора для решения собственных задач. Нормандия, Аквитания, усиление влияния в Германии.
Маттье записывал каждый пункт:
— А если император запросит большей помощи?
— Сошлёмся на угрозу со стороны Англии. Скажем, что не можем ослаблять оборону западных границ.
— А если папа будет настаивать?
— Папе пожертвуем дополнительную сумму на крестовый поход. Деньги его утешат.
Король откинулся в кресле, довольный проработанным планом:
— Главное правило большой политики, Маттье: никогда не ставь всё на одну карту. У нас будут связи и с императором, и с папой, и с русским князем. Кто бы ни победил — мы останемся в выигрыше.
— Мудрая политика, государь.
— Единственно возможная для короля Франции. Мы слишком сильны, чтобы нас игнорировали, но не настолько сильны, чтобы диктовать всем остальным. Приходится лавировать.
За окном начинало темнеть. Слуги зажигали свечи в канделябрах, а в камине потрескивали дубовые поленья.
— Ещё один вопрос, государь, — сказал канцлер. — А что, если этот русский князь окажется действительно непобедим? Что, если он не остановится на достигнутом?
Людовик долго смотрел на языки пламени в камине:
— Тогда, мой друг, нам придётся пересмотреть всю нашу политику. Возможно, Европе понадобится новый лидер. И почему бы им не стать королю Франции?
— В союзе с этим Виктором?
— Или вместо него. Время покажет.
Канцлер понимающе кивнул. В политике нет вечных союзников и вечных врагов — есть только вечные интересы.
— Начинай подготовку, Маттье. И помни: ни слова никому о наших планах. Пока Европа готовится к войне, мы готовимся к миру. К выгодному для нас миру.
Когда канцлер удалился, Людовик остался один со своими мыслями. Молодой король понимал: наступает переломное время. Старый порядок рушится, рождается что-то новое. И задача Франции — не просто выжить в этих переменах, но и извлечь из них максимальную пользу.
А где-то на востоке русский князь строил свою державу, не подозревая, что у него появился ещё один игрок в великой европейской партии. Игрок осторожный, расчётливый и очень, очень амбициозный.
Игра за будущее континента продолжалась.
***
Большой дворец в Константинополе встречал февральский рассвет отблесками золота на мозаичных стенах. Иоанн III Дука Ватац, император ромеев, стоял в своём кабинете и читал донесение, пришедшее с далёкого севера. В руках василевса дрожал пергамент — не от старости, ибо императору было всего сорок два года, а от волнения.
*«Августейшему василевсу ромеев от архиепископа Новгородского Спиридона. Благочестивейший государь, сообщаю с радостью великой: на севере воссияла новая звезда православия. Князь Виктор Смоленский, приняв благословение церкви, создал державу могучую и обширную. От Днепра до Балтийского моря простираются ныне земли, где звучит православная молитва и царит правда Христова...»*