Мстислав подошёл к окну башни, откуда открывался вид на западные подступы к крепости. В ясном весеннем воздухе были видны дальние холмы, за которыми лежали земли империи. Где-то там, в двух-трёх переходах, двигалась первая волна крестоносцев.
— Сколько у нас сил? — спросил воевода у своих помощников.
— В самом Бастионе — полторы тысячи, — ответил боярин Ратибор. — В ближайших крепостях — ещё тысячи две. Можем собрать до пяти тысяч за сутки.
— А у противника?
— Три тысячи конных рыцарей, тысяча сержантов, полтысячи арбалетчиков. Хорошо вооружены, но... слишком самоуверенны.
Мстислав кивнул. Соотношение сил было почти равным, но у него было преимущество местности, подготовленных позиций и лучшего знания противника.
— Пошлите гонцов к князю, — приказал он. — Пусть знает: началось. А мы тем временем покажем этим псам-рыцарям, что такое русская оборона.
Маркграф Генрих Мейсенский был человеком лет сорока, с седеющей бородой и шрамом через всё лицо — памятником о войнах в Святой земле. За двадцать лет походов он привык к лёгким победам над язычниками и еретиками. Этот поход тоже казался ему простой прогулкой.
— Эдмунд, — обратился он к своему оруженосцу, молодому английскому рыцарю, — что говорят лазутчики о русских силах?
— Маркграф, они заперлись в своих крепостях и сидят тихо. Видимо, боятся выйти в открытое поле.
Генрих презрительно усмехнулся:
— Варвары есть варвары. Умеют только прятаться за стенами да колдовство наводить. Но против настоящих рыцарей их магия не поможет.
Армия крестоносцев двигалась по дороге широкой колонной. Впереди ехали тяжеловооружённые рыцари в сверкающих доспехах, за ними — легковооружённые сержанты, сзади тянулся обоз. Знамёна с крестами развевались на ветру, а рыцари пели псалмы и военные песни.
— Господин маркграф, — подъехал к Генриху один из младших командиров, — впереди показалась первая русская крепость. Что прикажете?
— Берём сходу! — решительно ответил маркграф. — Покажем этим схизматикам силу истинной веры!
Но первая крепость оказалась не такой лёгкой добычей, как ожидалось. Это был небольшой острожек на холме, окружённый частоколом и рвом. Казалось бы, ничего особенного. Но когда рыцари попытались штурмовать его с ходу, их встретил град стрел и болтов.
— Откуда столько лучников? — удивился Эдмунд, укрываясь за щитом.
— Должно быть, собрали со всей округи, — ответил Генрих, но в его голосе уже слышались сомнения.
Штурм продолжался три часа и закончился ничем. Потеряв полсотни человек, крестоносцы отступили. Маленький острожек по-прежнему держался.
— Обойдём, — решил маркграф. — Не стоит тратить время на каждую крысиную нору.
Но следующая крепость оказалась ещё более стойкой. А за ней — третья, четвёртая... Казалось, вся земля ощетинилась укреплениями. Каждый холм, каждая переправа, каждый перекрёсток были защищены.
— Что это такое? — раздражённо спрашивал Генрих у своих командиров. — Где они взяли столько крепостей?
— Говорят, их князь-чародей поднимает их из земли, — неуверенно ответил один из рыцарей. — Магией какой-то...
— Чушь! — отрезал маркграф. — Никакая магия не может... — Он осёкся, глядя на очередную крепость, появившуюся на пути.
Эта крепость была больше предыдущих. Высокие каменные стены, мощные башни, глубокий ров. И главное — она явно была построена недавно, камни ещё не успели потемнеть от времени.
— Как они так быстро строят? — пробормотал Эдмунд.
— Неважно как, — твёрдо сказал Генрих. — Важно то, что любые стены можно взять. Готовь штурм!
Но штурм этой крепости обернулся катастрофой. Едва крестоносцы приблизились к стенам, как на них обрушился шквал стрел. Русские лучники стреляли с какой-то невероятной скоростью и точностью. А когда рыцари попытались приставить лестницы, сверху полились котлы с кипящей смолой.
— Отступаем! — закричал Генрих, видя, как его люди падают один за другим.