К вечеру он подсчитал потери. Триста человек убитыми и ранеными — и это за один неудачный штурм! А впереди ещё лежал путь к главным русским силам.
— Может быть, стоит дождаться подкреплений? — осторожно предложил Эдмунд.
— Нет! — рявкнул маркграф. — Я не вернусь к императору с пустыми руками! Завтра обойдём эту крепость и пойдём прямо к их главному гнезду!
Но на следующий день их ждал новый сюрприз. Русские не сидели пассивно в своих крепостях. Внезапно со всех сторон появились конные лучники — небольшие отряды по пятьдесят-сто человек. Они налетали на колонну крестоносцев, осыпали её стрелами и тут же исчезали.
— Как комары! — ругался Генрих. — Нападают и убегают!
— Может быть, рассеять по ним тяжёлую конницу? — предложил один из командиров.
— На что? На воздух? Они исчезают быстрее, чем мы можем развернуться!
Тактика русских была простой и эффективной. Они не принимали открытого боя, но постоянно изматывали противника мелкими стычками. К концу дня крестоносцы потеряли ещё сотню человек, а их боевой дух заметно упал.
— Господин маркграф, — подъехал к Генриху гонец, — разведка доносит: впереди большая русская крепость. Западный Бастион называется.
Генрих поднял голову. Наконец-то! Главная цель была близко.
— Далеко?
— Один переход, господин маркграф. Но... — гонец замялся.
— Что ещё?
— Крепость очень большая. И войска там много. Тысячи две, не меньше.
Маркграф задумался. У него оставалось не больше двух тысяч боеспособных воинов. Штурмовать хорошо защищённую крепость такими силами было рискованно.
— А нет ли обходных путей?
— Есть, господин маркграф. Но они контролируются малыми крепостями. А те тоже неслабо держатся.
Генрих понял: он попал в ловушку. Русские создали систему взаимно поддерживающих укреплений. Нельзя было обойти главную крепость, не взяв мелкие. Но на взятие мелких уходили силы, необходимые для штурма главной.
— Что будем делать? — спросил Эдмунд.
Маркграф долго смотрел на дорогу, ведущую к Западному Бастиону. В глубине души он уже понимал: поход провалился. Но признать это означало потерять лицо перед всей крестоносной армией.
— Идём вперёд, — решил он. — Попробуем взять эту крепость. Если получится — путь к их столице открыт. Если нет... что ж, по крайней мере, узнаем силу противника.
Западный Бастион предстал перед крестоносцами во всём своём величии. Огромная крепость с тремя кольцами стен, высоченными башнями и глубокими рвами. На стенах развевались знамёна с двуглавыми орлами, а в амбразурах поблёскивали наконечники стрел.
— Матерь Божия, — пробормотал Эдмунд. — Как они такое построили?
— Неважно как, — буркнул Генрих, но сам был потрясён увиденным.
На стены вышел человек в богатых доспехах — видимо, русский командир. Он что-то крикнул, и его слова донеслись до крестоносцев:
— Немецкие псы! Убирайтесь, пока целы! Здесь вам не рады!
— Отвечать ему? — спросил один из рыцарей.
— Нет, — покачал головой Генрих. — Ответим делом.
Но "дело" оказалось печальным. Штурм Западного Бастиона превратился в побоище. Русские встретили нападавших шквалом стрел, болтов и камней. А когда несколько рыцарей всё-таки добрались до стен, сверху посыпались горшки с "греческим огнём".
— Отступаем! — снова закричал Генрих, видя, как его люди горят заживо.
К вечеру от его армии осталось меньше тысячи человек. Остальные были убиты, ранены или просто разбежались. А русская крепость по-прежнему стояла неприступной твердыней.
— Что теперь? — тихо спросил Эдмунд.
Генрих долго молчал, глядя на костры в русском лагере. Там пировали, праздновали победу. А здесь царили уныние и страх.
— Отступаем, — наконец сказал маркграф. — Но не к императору. К ближайшей дружественной крепости. Пусть считают, что мы разведку ведём.