— Точно, нужно в канцелярию заскочить, — согласился Петр Генрихович, вставая с места и подавая жене руку. Перед уходом напомнил: — Про рябчиков не забудьте! Не ощиплите, улетят.
Глава 4
Генерал в петле
Генерал выглядел очень грустным и недовольным, но у меня к нему никаких претензий. Будешь тут грустным, если висишь посередине комнаты.
А как хорошо начинался день!
Есть своя прелесть посидеть на больничном, особенно тогда, когда у тебя уже ничего не болит. И прелесть вдвойне, что не нужно топать в поликлинику, высиживать очередь у кабинета участкового врача, который должен закрывать твой больничный лист, а иначе его не оплатят. И если перед тобой в очереди окажется один человек, и ты уже принимаешь «низкий старт», выяснится, что врачей срочно созывают на совещание, или твой участковый терапевт решил устроить себе чайную паузу или поболтать с зашедшей в гости медсестрой.
А здесь — красота. Начальник сказал, что могу сидеть столько, сколько нужно. Правда, потом я вспомнил, что скоро ехать в Устюжский уезд, на выездное заседание. Ехать не хочется, но придется. Потом еще повспоминал, а заседание-то только в ноябре! Жить можно!
Но если больничный длится дольше недели, начинаешь скучать. Газеты перечитал, а за новыми нужно Аньку на почту посылать (мы подписку нынче не оформили), повесть о приключениях двух друзей-изобретателей девчонки уже переписывают и вносят в нее свои правки-поправки, но в целом, вроде и ничего, что-то вырисовывается.
От родителей письма пока нет, да и рано еще.
Вчера пришел аванс из «Осколков» за «Вадима и его команду» — тысяча двести рублей и письмо. Лейкин посетовал, что повесть получилась не столь интересна, как иные произведения г-на Максимова, но как только он закончит публиковать «Принцессу Марса», то обязательно примется за «Вадима». Еще интересовался — присылать ли гранки «Приключений деревянного человека»? Лейкин решил опубликовать сказку отдельной книжечкой с картинками.
Про гранки ответили — присылать не надо, доверяем редакторам и корректорам.
Деньги мы поделили на троих. Леночка попыталась отказаться, но мы с Анькой убедили, что ее вклад в общее дело не меньше чем у остальных. Но все равно, она уперлась, и сказала, что четыреста не возьмет. Уговорили на триста — годовое жалованье начинающей учительницы!
Но все равно, сидеть без дела скучно. Правда, появилась пушистая радость — рыжий Кузя. А как же еще назвать кота? Только Кузьмой и, никак иначе. Аня уже называет котенка Кузьмой Ивановичем. Пусть.
Котик пока осваивается с территорией, но скоро, как я надеюсь, начнет прореживать мышиное поголовье.
Леночка зашла за подружкой, чмокнула жениха в щечку (Анька, зараза, могла бы и отвернуться!), девчонки ушли. А мне стало скучно.
Начинаю понимать Шерлока Холмса, который хандрил, когда не было дел. А мне что делать? Батюшки, я же государю обещал что-нибудь написать о сыщиках, но опять забыл! Срочно исправлюсь.
Только собрался исправиться, проверил чернильницу, полез в стол за бумагой, как явился курьер от исправника — мол, генерал Калиновский повесился. Абрютин прибудет попозже, а пока туда отправлены городовые Савушкин и Смирнов.
Соответственно, судебный следователь по особо важным делам обязан проверить — сам ли генерал решил покончить с собой, или ему кто-то помог? Конечно, лучше бы сам, мне и работы меньше (спущу все на полицию), да и вернусь домой, начну составлять «Записки о Шерлоке Холмсе».
Но это в идеале. А так, все может быть. Теперь же пора облачаться в мундир, а коли труп, то сойдет и «подменка» — штаны с заплаткой на заднице ( ее все равно не видно), сюртук, со штопкой на рукаве. И орден святого Владимира с отколотой эмалью. В общем — красавец!
Не так и много у нас в городе проживает генералов (настоящих, имею в виду, не статских), пусть даже и отставных. Подозреваю, что только один и есть. Остальные выходцы из местного дворянства, дослужившись до столь высоких чинов, предпочитали иные города.
Но это не из-за отсутствия патриотизма. Чаще всего господам генералам (а еще полковникам и прочим офицерским чинам), после выхода в отставку просто некуда возвращаться. Имений на исторической родине нет, родители умерли, их дома обветшали, а сами господа офицеры из Череповецкого уезда жили только на жалованье, как и подавляющее большинство дворян Российской империи. Кажется, таких насчитывается 98%?