Мандт вскочил из-за стола, но бросился не к гостю, а в направлении соседней комнаты. Оттуда немедленно вышел рослый худощавый субъект в сером костюме. Лица его Адашев не разглядел так как лежал на боку и видел вошедшего лишь краем глаза. Мандт подскочил к нему: «Я все сделал как Вы велели, сэр!» - сбивчиво заговорил он. «Хотя и не понимаю резона в этой комедии. Зачем его убивать в моем номере? Разве в городе мало других подходящих мест?» Незнакомец сухо рассмеялся: «А кто Вам сказал, любезный доктор, что я собираюсь убить этого человека?»
«Но как же? Он потом придёт в себя и …». «И окажется в руках полиции» - закончил тот тираду лекаря. «Да еще с нужными бумагами в кармане. Вы приготовили копию?» - обратился он ко все еще дрожащему Мандту. «Да, вот она» - тот извлек из-за пазухи сюртука свернутый лист. «Копия, но выглядит как настоящий протокол». «Что нам и требуется» - удовлетворенно произнес незнакомец. «Оригинал увидит свет на страницах британских газет. А для местного скандала довольно будет и этой копии. Настоящий скандал разгорится, когда подлинный протокол Грубера появится на первой полосе «Таймса». Не завидую я тогда русскому правительству: его агент напал на несчастного врача, чтобы отнять у него бумагу, порочащую наследника престола. Принцу Александру придется пережить немало неприятных минут. Но довольно болтать попусту. Давайте-ка обыщем этого молодца и хорошенько свяжем его».
Они направились к лежащему на полу Адашеву, но тот был начеку. Как только злоумышленники подошли к нему вплотную, молодой человек зацепил ногой незнакомца, стоящего ближе, и опрокинул того на пол. Затем ротмистр вскочил на ноги и отвесил увесистую затрещину Мандту. Лекарь жалобно всхлипнул и повалился на стоящий у стены диван. Густава в номере не было. Вероятно, он караулил в коридоре. Что ж, очень хорошо – будет время разобраться с таинственным незнакомцем. Ротмистр повернулся к нему, но тот уже успел очнуться и, встав на четвереньки целил в грудь молодого человека из револьвера. Инстинктивно Адашев бросился на пол и вовремя. Грянул выстрел и пуля, просвистев над его головой, впилась в стену. Англичанин, а это несомненно был сын туманного Альбиона, немедля повернул барабан. В его руке было новомодное оружие – револьвер системы Лефоше, созданный в 1853 году под унитарный патрон. В барабане врага оставалось еще пять зарядов, и Адашев быстро перекатился за кресло, стоявшее в углу комнаты. Защита слабая, но все же лучше, чем ничего. Новый выстрел разнес в щепу гнутую спинку мягкого кресла.
Третьего выстрела Иван Михайлович ждать не стал. Тем паче, что в номер вот-вот должен был ворваться здоровяк Густав и положение Адашева станет еще сложнее. Он выхватил свой «пепербокс» и выстрелил навскидку в приподнявшегося на полу противника. Выстрел «перечницы» прозвучал еще раскатистей- ствол у «перечницы» был короче револьверного. Комнату заволокло дымом. Англичанина отбросило к столу, и он лежал на спине, неуклюже подвернув ногу. «Похоже этот отбегался» - подумал Адашев и не теряя времени бросился к забившемуся в угол дивану доктору. «Протокол, живо!» - прорычал он таким голосом, что Мандт и не посмел спорить. Дрожащей рукой он протянул жандарму сафьяновый пакет. Раскрыв его, Адашев пробежал глазами лист – вроде бы подлинник, но пойди разбери в такой суматохе. Он подбежал к распростёртому на полу англичанину и поднял лежащую на полу копию. В пылу схватки тот выронил бумагу. Схватив ее, молодой человек торопливо положил в карман и ее – после выясним что есть что – и бросился к двери. Мелькнула мысль: хоть бы Густав не оказался за дверью! Оставлять после себя еще один труп Адашев не хотел. Но Густава за дверью не оказалось. Точнее он был, но лежал на полу у лестницы, а возле него с победным видом стоял Семен.