Но хорошее было еще далеко. Лишь только завернула за угол, навстречу ей промчался еще один экипаж. К своему изумлению Адашев узнал его. Это была та самая черная карета, что едва не сбила его по прибытию в Штутгарт. «Англичане!» - воскликнул молодой человек. А Бирюлов заторопил Митрича: «Гони скорее к реке!» Возница и без того понукал лошадей и те мчались во весь опор. Свернули к реке Неккар. Так себе речушка, по русским меркам невеликая. Зато впадает в Рейн. А вот эта артерия протекает по берегам Австрии, откуда и до России-матушки добраться можно. Неблизкий правда путь получится, по суше быстрей вышло бы. Да нельзя по суху, перехватят их на границе. А так может удастся сбить преследователей со следа. Спасение русских в быстроте, а они, как известно, медленно запрягают, но зато быстро ездят. И на это раз судьба хранила Адашева. То ли возница черной кареты потерял преследуемых из виду, то ли англичане передумали устраивать гонки по городским улицам, но погоня отстала. А повозка Митрича вскоре свернула на одну из неприметных окраинных улиц, утопающих в кронах лип и спустя полчаса подъехала к реке.
При подъезде к Неккаре Адашев увидел небольшое судно – что-то вроде большой рыбацкой фелюги, которых ротмистр повидал немало в Одессе. Бывал он и в этом приморском городе по делам службы. Хорошее было время хотя бы уж тем, что там враги бегали от него, а не наоборот, как сейчас. Это судно, однако было явно побольше одесских фелюг и осадку имело значительно глубже. На корме парусника виднелась большая каюта, а у штурвала стоял коренастый человек в брезентовом плаще и широкополой шляпе и курил трубку. Соскочивший на землю Бирюлов махнул ему рукой. Шкипер приветственно замахал в ответ. «Скорее!» - заторопил товарищей бывший советник. «Где же мы там разместимся?» - удивился молодой человек с сомнением оглядевший маленькую палубу с сиротливо примостившейся на корме каютой. Бирюлов лишь вздохну: «Сами виноваты, Иван Михайлович. Я на Вас одного рассчитывал. А теперь что ж – придется потерпеть».
Увидев четверых человек, направлявшихся в его сторону шкипер даже трубку изо рта вынул. «Нельзя!» - закричал он советнику. «Мы так не договаривались!» Тот молча вынул из кармана и подбросил на ладони кожаный кошелек. Кошелек выглядел солидно, внутри позвякивали монеты, явно не медные. Капитан вернул трубку на привычное место и пыхнул дымом. Вероятно, на его языке это означало что-то вроде: «так бы сразу и сказали». Высокий матрос на палубе сбросил трап – две широкие доски, к которым были приколочены узкие поперечины. Поднялись на борт. Бирюлов коротко переговорил со шкипером, а потом сказал Адашеву: «Мы с Вами и Лизой разместимся в каюте, а Митричу с Вашим слугой придется поработать матросами и спать в трюме, на тюках с мануфактурой». Адашев кликнул Семена и объяснил ему задачу на ближайшие дни. Они с Митричем тут же облачились в длинные матросские робы, выданные шкипером. Два матроса подбежали к мачте и принялись налаживать парус.