Лэм помолчал и затем, словно подводя черту под сказанным, проговорил: «Нам не следует сейчас затевать новой смуты в Петербурге. Обратимся лучше к истории». И Уркварт в очередной раз изумился умению этого человека говорить эзоповым языком, оставляя главный смысл сказанного как бы за скобками. Беседа такого рода позволяла премьеру прощупать собеседника - проверить его сообразительность, а значит и полезность делу.
Уильям Лэм же тем временем продолжал:
«Как Вы помните, Дэвид, русский император Павел также был большим упрямцем, затеяв бредовый поход в Индию. Кто знает куда бы завели эти планы Россию и в каком положении оказалась бы сегодня наша добрая Англия, если бы не группа решительных гвардейцев во главе с этим графом ... из остзейцев - я запамятовал его имя ...» «Петр Пален, сэр» - Уркварт, не сомневался, что премьер отлично помнил имя бывшего генерал-губернатора Петербурга, возглавившего заговор против Павла Первого. Вероятно, его светлость желает проверить его память. Что ж, Уркварт готов к этому.
«Да, да. Именно Пален» - премьер сокрушено покачал головой, словно сожалея о чем-то безвозвратно утерянном. «Молодость - великое счастье, Дэвид, уже хотя бы потому, что она никогда не забывает имена друзей и врагов. Но вернемся к нашему делу. Как Вы полагаете, что обеспечило тогда успех заговорщиков?» Уркварт пожал плечами: «Ответ очевиден, сэр. Если бы не молчаливое участие наследника престола - Александра, я бы не дал за судьбу заговорщиков и пенни или, как говорят русские, и ломанного гроша».
Лэм посмотрел на собеседника с нескрываемой иронией.
«Дорогой Дэвид, Вы, как это говорят русские, за деревьями не видите леса». Уркварт насупился. Самолюбивый шотландец не терпел по отношению к себе снисходительности, даже если она исходила от хозяина особняка на Дауннинг-стрит. Поэтому он ответил сухо, подчеркивая свою обиду: «Боюсь, сэр, что я не совсем понял смысла этой русской идиомы». Премьер, однако сделал вид, что не заметил обиды собеседника. «Это значит, что Вы за причинами второстепенными не желаете видеть главной. А именно - непроходимой пропасти, существующей между русским монархом и его подданными. В нашей благословенной стране она исчезла, когда на английском троне прервалась династия ваших вздорных земляков - Стюартов. Наша королева, да продлятся дни Ее Величества, царствует, но отнюдь не правит нами. Все заботы о государстве возложены на таких людей как мы с Вами, Дэвид. Смена монарха на престоле абсолютно ничего не изменит в жизни нашего государства. Ибо цель этой жизни определяется интересами британских банкиров и промышленников. Вам безусловно известна аксиома нашей политики: «что хорошо Сити, то полезно Англии». В России же личность монарха является краеугольным камнем не только государственного, но и общественного устройства. Русский император, если угодно, подобен флагману, ведущему за собой эскадру. Не станет флагмана, остальные суда собьются с курса и их легко разметает буря».
Уркварт с удовольствием позволил себе легкую издевку:
«Ваша аллегория великолепна, сэр. Насколько я понимаю, роль Нептуна Вы намерены поручить мне?» Однако премьер не принял шутливого тона. Глава кабинета министров встал, сделав рукой собеседнику знак оставаться в кресле. В тяжелой старческой походке сэра Уильяма ощущалась многолетняя усталость больного человека. Голос его зазвучал глухо, но смысл его слов заставил Уркварта напрячься. «Вам и не только Вам, Дэвид. Борьба русским медведем - дело всей просвещенной Европы. Следует максимально расширить пропасть между властью и обществом в России. Именно русские дворяне и не просто дворяне, а их элита - придворная аристократия - должны сделаться могильщиками Российской империи. Для реализации этой цели Вам будут предоставлены все необходимые ресурсы. К Вашим услугам будет вся наша заграничная агентура и неограниченное финансирование».
Внезапно лицо премьера исказила гримаса боли - напоминание о болезни, которая скоро приведет его в могилу. Поборов ее, сэр Уильям продолжал и голос его звучал по-прежнему твердо: «Русские дворяне и верхушка купечества должны возжелать либерального правления, как манны небесной, а образованной молодежи следует привить привычку презирать все русское и восхищаться европейским укладом жизни и достижениями нашей культуры». Уркварт попытался возразить: «Прошу прощения, сэр, но такую сложную задачу не под силу выполнить, действуя лишь изнутри. Чтобы Скифия рухнула, ей необходимо придать внешний толчок».
«Согласен с Вами, Дэвид» - премьер вновь занял свое место в кресле и отпил глоток вина из своего бокала. «Таким толчком для России станет война. Мы заставим Петербург воевать с Портой, а когда султан будет разбит, мы придем на помощь туркам. Поражение в войне - лучший повод для смены государственного курса. Именно тогда Британии потребуется устранить императора Николая. Этим займется наша проверенная агентура. Вашей задачей станет поиск кандидатуры лояльного нам монарха. Что Вы скажете о наследнике престола, Дэвид? Если не ошибаюсь десять лет назад он был страстно влюблен в нашу королеву?»