Не поверив ни единому слову (не может быть! такой красавец!), спорить не стала. Насмешливо протянула:
— Како-о-ой ужас, — и безмятежно завозилась, устраиваясь поудобнее.
Голос Релитвионна слегка похолодел:
— Ты не веришь. Как не верили и они, а если верили — всё равно не останавливались… Но есть и другое: да, ты понравилась ему. Может, и не как еда — из эллет он пока никого не убил. Он уже заметил, что ты гневаешься на меня, и спросил, не хочу ли я отпустить тебя. Так вот: не хочу. Я предложил поединок, но он не принял вызова — я нездоров. Пока. — Агнесса, отойдя от изумления, пыталась что-то сказать, но он остановил: — еmma vhenan, если ты пожелаешь… — он помялся, — улыбнуться в ответ этому nyeno atahanca, сначала будет поединок.
Недовольно шевельнулась, и эльф, подумавший что-то своё, поспешил уверить:
— Это законно. Поединки из-за женщин редко, но случаются. Незаконно принуждать, да я бы и не стал, но и не отпущу. Ты понимаешь меня?
Агнесса зло прошипела:
— Я не собиралась… улыбаться! С чего ты взял?!
Эльфу хватило такта смутиться:
— Я… мне показалось… госпожа моя, ну неужто ты лишишь меня своей милости? Или я нравился только рабом?
Она молчала.
— Что, был безопасен? Поэтому? Но я ведь и сейчас… — он пытался уговаривать, и вдруг понял, что она уснула. Вздохнув, укутал получше и попытался уснуть сам.
***
Проснулась от того, что рядом движется что-то большое. Напряглась, прислушиваясь и осторожно вдыхая запах. Какое-то животное дышало совсем рядом с головой. Открыла глаза: предрассветные туманные сумерки. Перед лицом стояло копыто. Близоруко всмотревшись, ведя взглядом всё выше по волосатой ноге, с сонным изумлением спросила, вспоминая, что у ламий есть животная форма:
— Эру Ганконер? — окружающая голубоватая мгла вдруг грохнула хохотом, а на Агнессу уставился тёмный глаз с повернувшейся к ней не менее волосатой морды с горбатым носом и огромными развесистыми рогами.
Глубокий смеющийся бархатный голос прозвучал откуда-то сбоку, и тут же заговорил тоже смеющийся Релитвионн:
— Сердце моё, базилевс говорит, что его шаман пока не допивался до того, чтобы становиться оленем.
Она с опаской смотрела в тёмный глаз, но олень, шумно выдохнув и щёкотно мазнув по лицу усиками на морде, потерял к ней интерес и продолжил вынюхивать что-то у костра. Агнесса приподнялась: феи стояли группкой неподалёку, и их стало ощутимо больше. Глаз тут же зацепился за высоченного эльфа в чём-то длинном, серебристом. Тот тоже рассматривал её с непонятным выражением на лице, и от этого взгляда воздух как будто густел и холодок пробегал между лопатками. Помедлив, эльф отвернулся. Как выяснилось, он как раз разговаривал с Релитвионном. Говорил звучно, раскатисто, похоже, спрашивая что-то. Релитвионн отвечал — почтительно, с просительными нотками. Базилевс, подумав, кивнул утвердительно — и, прижав руку к груди, поклонился. Эдак величаво, с трепетом. Релитвионн в ответ упал на одно колено и постарался поклониться ещё пониже — и уж они, пока не накланялись, не расстались. Но всё-таки настал момент, когда эльфийский базилевс взлетел на оленя и со свитой ускакал. На поляне остались только те, кто на ней ночевал.
— Цветок мой, базилевс случайно застал нас здесь, возвращаясь с переговоров. — После неторопливых сборов отряд так же неторопливо выдвинулся из рощи, когда окончательно рассвело, и Релитвионн, придерживая Агнессу, рассказывал: — Он торопился, но задержался ненадолго.
— А мы почему с ними не поехали?
— Базилевс приказал не спешить, беречь себя. Сказал, что сам пробудит моё дерево, чтобы уже ждало нас. Это большая честь.
— О чём вы говорили?
— Он спрашивал, какой милости я хочу. Я попросил разрешения для тебя жить в Листве.
— А просто так нельзя жить в ней?
Эльф мягко зарылся лицом в её растрепавшиеся волосы, шепнул на ухо:
— Нет. Неэльфов в Листву не пускают. Недавно сам наследник влюбился в человечку, — интонации Релитвионна вдруг обрели некий азарт и смешливость, как если бы он рассказывал анекдот, — и украл её у мужа.
Агнесса не утерпела:
— ТОЖЕ украл, да?
Эльф слегка поперхнулся, но продолжил:
— Э… ну да. Так вот, он отца даже просить о таком не смел. Они живут за пределами Листвы, хотя, конечно, за ними приглядывают… на всякий случай.
— А тебе базилевс разрешил?
— Да. Не мог отказать. Я нашёл Звезду Элендила. Ты теперь можешь жить тут, передвигаться; навещать, при желании, королевский дворец, тебя примут везде… я всё покажу, тут очень красиво. Выучишь понемногу язык и тебе будет неодиноко, еmma vhenan, — повернул к себе её лицо, ласково погладил по скуле: — Сожалею, что не могу поделиться с тобой бессмертием, но я буду любить тебя всегда. Прошу, верни мне своё расположение, — и попытался поцеловать.