Прочитав письмо, я была приятно удивлена и поражена тому, как Дмитрий изысканно преподнёс свои извинения, пригласив меня в театр. Неужели он и в правду влюбился в меня? Влюбился с первой встречи? Или же он узнал кто я на самом деле и хочет заманить меня в свою ловушку? Эти и другие вопросы кружились в моей голове, словно бабочки, от которых мне стало не по себе. И, чтобы узнать ответы на эти вопросы я должна принять приглашение Дмитрия и сходить в театр. И, если этот день станет последним для меня, то он станет и для Дмитрия. Возможно, сегодня вечером я убью Дмитрия Дементьева.
- 16 -
Мариинский театр.
18:00
Войдя в театр, меня тут же поприветствовал один из секьюрити Дмитрия, который, был настолько высоким, широким и мускулистом, что даже при моём росте сто семьдесят пять, я рядом с ним выглядела довольно маленькой. И сказать по правде мне это даже слегка нравилось.
Секьюрити: Вы ведь Адриаана Вагнер? – просил он по-английски с каменным выражением лица.
Агнесс: Да, это я, - ответила я, слегка улыбнувшись.
Секьюрити: Тогда идите за мной.
И я послушно направилась за ним. Пройдя через толпу людей, что пришли на премьеру мюзикла, я и мускулистый секьюрити Дмитрия поднялись на верхний этаж и вскоре мы оказались в Vip ложе театра.
Секьюрити: Господин Дементьев скоро подойдёт Вам. Никуда не уходите. Приятного просмотра, - сказал он, не дав мне возможность спросить о Дмитрии.
Секьюрити вышел из ложи, закрыв за собой дверь, а я сидела неподвижно в гордом одиночестве, ожидая прихода Дмитрия и начало премьеры мюзикла. И во время ожидания, я раздумывала о том, что, вдруг всё это ловушка? Что, если, Дмитрий узнал кто я и поэтому решил убить меня? Убить, приказав своему секьюрити, чтобы тот выстрелили или задушил меня во время мюзикла, вокруг станет темно и шумно, чтобы никто не увидел и не услышал мои крики. И это будет идеальным убийством сегодняшнего вечера. И даже карманный нож, который я взяла с собой мне не поможет. Ведь я умру быстро и моё тело вскоре окажется в холодной и грязной канаве, где оно будет течь вниз до самой глубины. И моё мёртвое тело буду поедать зубастые рыбы.
Какая я же дура! Идиотка! Я повелась на это! Повелась на обман Дмитрия, который с лёгкостью обхитрил меня. Прощай этот мир. Прощай Кассандра. Прощай Себастьян. Прощай Тобиас. Скоро я увижусь с моим Адриааном. И скоро мы вновь будем вместе.
Прошло некоторое время. Мюзикл уже начался, а я всё ещё осталась в живых. Я сидела неподвижно со страхом за свою жизнь. Я боялась умереть не закончив дело. Ведь я должна убить Дмитрия. Убить за смерть Адриаана. И я должна придумать как от сюда сбежать.
Оглядываюсь вокруг театра, я не нашла ни единого способа как сбежать. Не было ни одной возможности. Лишь множество рисков моего падения вниз, где я либо переломаю все кости, либо умру. Оставалось одно – принять эту смерть. Смерть, от которой нельзя укрыться или сбежать. Нельзя схитрить или обмануть. Ведь она неотступно ходит за тобой. И, если мне сегодня суждено умереть, так тому и быть. Ведь я Агнесс де Вард. И я готова на всё ради любимого.
Прошло ещё некоторое время. Я всё также сидела на своём месте и смотрела мюзикл через театральный бинокль, который был на русском языке. Больше половины я не понимала о чём поют артисты, но мне было это уже не важно. Ведь совсем скоро меня не станет.
Будучи готовой к смерти, я услышала то, как кто-то открывает дверь ложи, а затем заходит внутрь. Из-за темноты я не понимала кто это, но когда силуэт того человека приблизился ко мне, то я была поражена от увиденного.
Агнесс: Дмитрий? – спросил я шокировано, глядя на него.
Неужели он лично пришёл убить меня? Он так жаждет моей смерти, что хочет увидеть своими глазами то как я умру? Мне стало ещё больше страшно.
Агнесс: Вы... Вы пришли уби... - произнесла я, заикаясь от страха.
Дмитрий: Что? Вы, наверно имели в виду удивить. Надеюсь, я удивил Вас, - сказал он, садясь на своё место. – Я рад, что Вы пришли. И Вы прекрасно выглядите, Адриаана.
Агнесс: Спасибо... - произнесла я, не осознавая, что сейчас происходит.
Дмитрий: Простите, что опоздал. Дети. Точнее я опоздал из-за сына, - сказал он огорчённым тоном.