Проснулась поздно. Солнце уже заглядывало в окошко. И это заставило меня подскочить с постели.
За недели, проведённые в Дубках, у меня уже выработался определённый распорядок дня. Его неукоснительное соблюдение давало ощущение душевного равновесия. А ещё помогало всё успевать.
Вчера вот даже время свободное осталось, чтобы погулять.
Воспоминания о вчерашней прогулке вихрем пронеслись в голове. Как я могла забыть, что притащила в дом незнакомого мужчину⁈
Морейн по-прежнему лежал на спине и, кажется, спал. По крайней мере, его грудь под одеялом равномерно приподнималась при каждом вдохе.
С полминуты я смотрела на него, желая подловить на притворстве. Но, похоже, мужчина действительно спал.
И чего я так на него взъелась?
Попал человек в беду. Бывает. И тому, что не говорит о себе, наверняка есть логичное объяснение. Например, у него нет на это сил.
Я решила больше его не пытать. И не грозить выдворением за ограду. Пусть сначала поправится, потом решу, что с ним делать.
Я приступил к своим ежедневным делам. Растопила печь. Промыла замоченную со вчера фасоль и поставила её вариться. Набрала сосновых иголок и бросила во второй чугунок. Потом отправилась в дровяник.
Когда вернулась, заглянула к незнакомцу. Он приподнялся на локте и выглядывал из-за печи. Взгляд так быстро устремился ко мне, что стало понятно — ждал.
Я смутилась этой нетерпеливости и поспешила скрыться за печью, но меня остановил хрипловатый голос.
— Подожди… — попросил Морейн. — Подойди ко мне.
Замерев на мгновение, я всё же вернулась к нему.
— Мне… — казалось, что ему трудно подбирать слова. — Мне нужно на улицу…
Теперь уже смутился он. И добавил совсем тихо:
— Помоги встать.
Я чуть не стукнула себя по лбу. Ну конечно же, у его организма тоже есть потребности. А для этого нужно выйти во двор. Я-то с первых дней протоптала тропинку к небольшой деревянной будочке, стоявшей шагах в двадцати от флигелей. Но сможет ли Морейн туда дойти?
Я помогла ему подняться с постели, подставив плечо. Мужчина оперся на меня, и я, не сдержавшись, охнула, настолько тяжёлым он оказался. Шли мы медленно. Морейн с трудом переставлял ноги и пошатывался от слабости. Я в очередной раз отогнала мысль о заразной болезни. Всё равно уже поздно. Второй день таскаю его на себе. И целовала. И раздевала. И рану промывала.
Теперь остаётся только надеяться на лучшее.
У двери я прислонила его к стене и сняла с гвоздя свой тулуп.
— Надевай, там холодно.
Надевать мне тоже пришлось самой. Подопечный лишь послушно и старательно выполнял команды — медленно поворачивался, поднимал руки.
— Ты не подумай, я не болен, — озвучил он мои мысли тем же негромким хриплым голосом.
— А чего тогда на ногах не стоишь? — буркнула я, сердясь, что незнакомец так легко меня прочитал.
— Истощение, — пояснил он и очень тихо, на грани слышимости, добавил, — магическое.
25
Но я услышала.
— Магическое⁈ Так это не сказка⁈
— Погоди, не тряси меня, а то упаду, — только тут я заметила, что и правда схватила его за полы тулупа и встряхиваю при каждом слове.
А нечего тут интригу разводить!
Но тулуп отпустила. Даже сделала шаг назад и уставилась на Морейна, скрестив руки на груди и всем своим видом показывая, что не сдвинусь с места, пока не услышу ответы.
Незнакомец вздохнул. Выражение его лица очень ясно говорило, что Морейн сожалеет о своей несдержанности. Но выбора у него не было.
— Ладно, — наконец проговорил он, — отведи, куда договаривались, и я всё тебе расскажу.
— А не обманешь? — а выражение моего лица должно было донести до одного малознакомого человека, что ему не очень-то доверяют.
Похоже, читать по лицам друг у друга мы уже научились. Это радовало.
— Обещаю, — выдохнул Морейн, но тут же мстительно добавил: — Если не поторопишься, можно будет и не выходить.
Я спохватилась, подставила ему плечо и распахнула дверь. Под накинутой на плечи шалью скользнуло холодком. Мороз крепчал. Надо будет на ночь побольше протопить.
С крыльца мы спускались долго. Каждая из двух ступенек сдавалась нам как бастион — ценой многих усилий. Морейн наваливался на меня чуть ли не всем своим весом. Казалось, что бессознательного его и то было легче тащить.
Добравшись до угла дома, я остановилась и прислонила его к стене.
— Всё, давай здесь, я отвернусь.
— Нет, — упрямо набычившись, он смотрел на будочку, — веди туда.
Ну ладно. Хозяин — барин, как говорила моя бабушка.