Эти двадцать шагов дались нам ещё тяжелее, чем спуск с крыльца.
Всю дорогу я выговаривала сама себе за то, что так и не расчистила тропинку. Мне-то бегать было удобно — знай себе прыгай в провалы от своих же следов. С тяжкой ношей на плече попрыгать уже не выходило.
После того как я во второй раз не удержала Морейна и уронила в сугроб, а потом вся извозилась в снегу, пока мы оба поднимались, мои нервы не выдержали.
— Всё! В следующий раз пойдёшь без меня! Или терпи, пока не наберёшься сил! — злясь, я отряхивала снег с его, то есть моего, тулупа сильнее, чем требовалось. Морейн пошатывался, но молчал.
Хорошо, что мы уже добрались до будки. Соблазн бросить его здесь, и пусть выбирается, как знает, был очень велик.
Когда я открыла дверь туалета и снова подставила плечо, Морейн меня отстранил.
— Дальше я сам, отойди.
Но отойти я не смогла. Так и смотрела, как очень слабый физически, но крепкий духом мужчина преодолевает препятствие. Когда он наконец сумел закрыть за собой дверь, я всё же отошла на несколько шагов. Не хотела смущать его и себя.
Но сначала крикнула:
— Если провалишься, вытащить тебя я не смогу!
Морейн ничего не ответил. А может, я не сумела разобрать его слов из-за скрипа снега. Но пообещала себе, что сделаю тут нормальную тропинку. Давно собиралась заняться расчисткой снега. Вот отсюда и начну.
Спустя минуту или две я замёрзла и стала прислушиваться. Из будочки не доносилось ни звука. Я начала волноваться. Уже собралась забыть о смущении и посмотреть, в порядке ли мой гость, как дверь, скрипнув, открылась.
Если я замёрзла, пока ждала его снаружи, то на бледном лице Морейна выступила испарина. Не удержавшись, коснулась ладонью его лба. Он был горячим. Надеюсь, просто руки у меня замёрзли.
Путь обратно оказался ещё сложнее. Мой гость явно переоценил свои силы. И мои тоже.
Едва переступив порог флигеля, я прислонила Морейна к стене и принесла табурет.
— Посиди пока тут, — дыхание сбилось от усилий, слова выходили прерывисто.
Он послушно опустился на стул и затих, нахохлившись.
— Есть будешь? — сердце у меня было не на месте. Не нравился мне этот новый жилец, потому что выглядел совсем как нежилец.
Не дождавшись ответа, я обернулась. Морейн смотрел на меня. Его взгляд мне тоже не понравился. В нём смешалась такая гремучая смесь торжественности и тоски, как будто он прощался с жизнью. Ну и со мной заодно.
Не выдержала, подошла. Снова приложила ладонь к его лбу. От него пыхнуло жаром.
— Похоже, ты застудился там, на льду, — сообщила, скорее, себе, чем ему.
Собеседник из Морейна был никудышный. Не стоило и ждать, что он сдержит своё обещание и расскажет мне о магии. Так и знала, что окажется обманщиком.
Мужские руки вдруг обхватили мои бёдра, двинулись выше, изучая, ощупывая. А потом попытались прижать к себе.
Опешив, я даже не сразу начала вырываться. Да и особого труда выбраться из ослабевшей хватки не составило. Больше возмутил сам факт поползновения. На последнем издыхании, а поди ж ты, всё туда.
— Поцелуй меня, — попросил тихо, многообещающе добавив: — Всё сразу пройдёт.
— Обойдёшься, — раздражение придавало сил.
Да и злиться на беспомощного гостя было легче, чем переживать за него. Морейн мне всё больше не нравился. В прямом смысле этого слова — уж больно его поведение и слова походили на бред. Кажется, поход по нужде отнял у него последние силы, и организм сдался болезни.
Упрямый баран! Говорила же ему, чтоб делал всё у крыльца.
— Вставай! — велела я и потянула его вверх. Морейн послушно поднялся со второй попытки и позволил отвести себя к постели.
В этот раз я была умнее: сняла тулуп до того, как уложить его на лежанку. Точнее — уронить. Ещё и сама рухнула сверху.
Что меня напугало больше всего, Морейн даже не пикнул. Покорно лежал подо мной и стремительно бледнел.
Я уложила его на спину, укрыла одеялом и отошла к печи — думать, чем его лечить. Выбор у меня по-прежнему был невелик.
26
Оставалось только надеяться, что его болезнь, как и моя, окажется лёгкой и непродолжительной.
Правда, смущала его рана и ещё «магическое истощение». Ведь я не имела ни малейшего представления, что это за штука и чем она опасна. Да и вообще, связавшись с этим человеком, ступила на тонкий лёд неизведанного, где каждый шаг грозил, как минимум, потерять его жизнь. Как максимум — свою.
Я решила сварить Морейну бульон из сухого мяса. Думаю, фасоль ему пока ни к чему. И буду давать отвар из сосновых иголок. Меня-то он на ноги быстро поставил.