Я хотела усмехнуться своей победе, но не получилось. Я чувствовала себя виноватой. Хотя моей вины здесь и не было, но давящее чувство не отпускало.
Я подняла тулуп и… повесила его на гвоздь. Внизу у стены поставила валенки. А сама надела свой плащ и сапожки, в которых приехала. Они серьёзно пострадали, с одной стороны хлябала подошва. Но совесть не позволила мне насладиться своим трофеем.
Это было как-то… неправильно. Может, я и правда переборщила? Ну и пусть бы надел этот дурацкий тулуп. Он всё равно мне велик, и в нём не слишком удобно работать. У меня плащ довольно тёплый, с меховым подбоем. Я не носила его из-за длины, подол волочился по сугробам, собирая снежные комья.
Хотя на морозе в тулупе, конечно, теплее.
На улицу я вышла в смешанных чувствах. Не знала, как себя вести с Морейном. Но и извиняться не собиралась. Вины за мной никакой не было. Не прав он. Тогда почему я чувствую себя виноватой?
Но едва оказалась на крыльце, с губ слетел восхищённый вздох. Усадьба преображалась на глазах.
Тропинки, которые я с таким трудом вытаптывала, мечтая расчистить снег, обнажились до самой земли. Белый двор усадьбы расчертился широкими черными полосами.
Центральная начиналась от кухни и шла по всей территории, огибая подъездной круг. От неё к каждому флигелю шли полоски поуже. Я заглянула за угол и отметила, что Морейн не забыл даже о деревянной будочке. До неё теперь бежать — одно удовольствие.
Ну какой же замечательный постоялец мне попался. И чего я на него постоянно сержусь? Золотой ведь человек.
Когда молчит и делом занимается.
Я пошла по тропинке. Земля была влажной и липла к подошвам. Морейн тут же был понижен с золотого уровня до серебряного. Не мог, что ли, немного снега оставить, чтоб ноги не пачкались?
Сам он уже добрался до бани. Я поспешила к нему, чтобы успеть увидеть, как творится магия.
И успела, но только чтобы подхватить покачнувшегося мага и прислонить к стене.
— Ты что, сбрендил⁈ — уровень Морейна скатился до деревянного чурбана, и поднимать его я больше не планировала. — Ты что здесь устроил?
— Тропинки, — просипел он, с моей помощью опускаясь на лавку у стены. — Хотел тебя порадовать.
— Порадовал, — процедила я сквозь зубы, стараясь, чтобы этот самонадеянный болван прочувствовал всю степень моего негодования. А потом подумала, на что он мог рассчитывать, так масштабно растрачивая резерв, и отрезала: — Целоваться с тобой не буду! И не проси!
Мне показалось, Морейн усмехнулся, но так тихо, что я засомневалась.
— А руку дашь подержать? — спросил негромко.
Я посмотрела на его ладонь, лежащую на колене. Потом перевела взгляд на идеально ровные тропинки. Тяжело вздохнула, чтобы не надумал себе чего лишнего, и накрыла его руку своей.
Чуть помедлив, Морейн переплёл наши пальцы. Я не стала возражать, но только потому, что залюбовалась едва заметным сиянием, исходившим от наших рук.
35
Сидели мы так не слишком долго. Всё же наша одежда не подходила для длительного пребывания на морозе.
Наверное, со стороны мы с Морейном забавно смотрелись. Типичные жители столицы, непривычные к таким холодам, вдруг оказались посреди занесённой снегом заброшенной усадьбы.
— Я замёрзла, — пояснила, забирая руку из его ладони.
Если честно, делать этого мне совсем не хотелось. Когда мы сидели вот так, держась за руки, внутри было хорошо и спокойно. Но именно это мне и не понравилось.
Морейн — посторонний человек. Сейчас мы вынужденно находимся вместе и даже зависим друг от друга. Но, судя по тому, что он сделал с тропинками, его состояние намного улучшилось. Значит, скоро мой гость сможет покинуть Дубки.
А я опять останусь одна.
Поэтому не стоит к нему привязываться. Ведь, несмотря на то, что Морейн меня часто злил, я испытывала к нему симпатию. Вот и сидеть так рядышком на лавочке мне очень нравилось. Слишком нравилось. А значит, пора уже это прекращать.
— Идём, посмотрим баню, — я подошла к двери и потянула на себя ручку.
Морейн тоже поднялся и встал рядом со мной. Словно не заметив мою ладонь, он накрыл её своей и потянул ручку на себя.
Прикосновение прохладных пальцев дарило успокоение и желание, чтобы он продолжал ко мне прикасаться. Но ведь так не должно быть.
Кажется, до меня наконец начало доходить. Я толкнула дверь вперёд, снова захлопывая её, и развернулась к Морейну. И тут же оказалась в его объятиях. Он стоял слишком близко, чтобы этого избежать.
Я оказалась в ловушке, окружённая со всех сторон. Но это не вызывало у меня страха. Напротив, мне это нравилось.