В кои-то веки я чувствовала себя в безопасности.
— Ты как? — зашептал он мне в волосы. — Жара нет? Горло не болит?
Я замотала головой.
Некоторое время мы так и стояли. Затем Морейн решительно отстранил меня, продолжая удерживать за плечи, и заглянул мне в лицо.
— Прости меня, — скороговоркой зашептал он, — этой ночью я не должен был…
Я положила пальцы на его губы, запечатывая слова. Он не должен извиняться за то, что спас и вылечил меня. Не уверена, что чувствовала бы себя столь же хорошо, если бы не магия, рождающаяся из нашей близости.
Морейн убрал мои пальцы и поцеловал их, прежде чем произнести:
— Я не должен был. Но я ни о чём не жалею.
— Ты считаешь меня падшей женщиной?
Моей смелости хватило лишь на миг заглянуть в глаза Морейну, а потом я снова уткнулась ему в грудь, ожидая ответа. Если он скажет, что окончательно потерял уважение ко мне, я больше никогда не решусь на него посмотреть.
Но Морейн так вовсе не считал.
— Конечно, нет! — он засмеялся — легко и радостно. — Я считаю тебя самой удивительной женщиной. Самой необыкновенной. И самой желанной.
— А ещё? — мне понравилось всё перечисленное.
— А ещё я хочу тебя поцеловать…
Я улыбнулась. Это была самая счастливая моя улыбка. А потом закрыла глаза и потянулась к Морейну.
Он целовал меня с упоённой нежностью. Гладил моё лицо и волосы, а ещё шептал что-то бессвязное. И этот шёпот сводил с ума.
Одеяло само упало на пол. Морейн опустил меня на него и накрыл своим телом. В этот раз происходящее не казалось мне сном. Напротив, всё было даже слишком реально.
И тяжесть мужского тела. И невесомые поцелуи, похожие на прикосновения летнего ветерка. И властные прикосновения, которые впечатывали наши тела друг в друга, словно ставя клеймо принадлежности.
Я задыхалась и плавилась в объятиях Морейна. Эмоции, сильные, ослепляюще яркие накатывали волнами, заставляя то взмывать выше звёзд, то тонуть в обжигающей лаве ощущений.
А затем, когда силы окончательно покинули меня, я затихла у него на груди. Мне было так хорошо, что хотелось плакать.
И я совсем не удивилась, когда из глаз у меня покатились тёплые прозрачные слезинки. Зато удивился Морейн, ощутив их на своей коже.
— Ты чего? Я сделал тебе больно? — он испуганно подскочил, нависая теперь надо мной.
— Нет.
— Тогда почему ты плачешь?
— От счастья, — я шмыгнула носом и улыбнулась.
Морейн расхохотался.
— Ты невероятная женщина, Оливия, — сообщил он, глядя так, как ни один мужчина прежде на меня не смотрел.
А затем потянул носом. Выражение его лица переменилось. На нём отпечаталось понимание и досада.
— Утка горит! — вскрикнул он и бросился от меня прочь.
52
Утка действительно подгорела, но это никому не испортило аппетит. Напротив. Я набросилась на еду как волк.
— Никогда не ела такой вкусной дичи, — сообщила Морейну, доедая грудку и с благодарностью принимая ножку из его рук.
Хант снисходительно улыбнулся. Он вообще смотрел на меня с затаённой нежностью и теплом. Так смотрят на котёнка, которого достали со дна глубокой лужи, отмыли, обогрели и теперь с умилением наблюдают, как он впервые самостоятельно кушает. С умилением.
А что? Сравнение не так уж далеко от истины. И достал, и обогрел, и вот теперь кормит.
Я улыбнулась своим мыслям.
— Чему ты улыбаешься? — Морейн, срезавший с птицы подгоревшую корочку, отвлёкся от своего занятия и теперь смотрел на меня. И правда, как на котёнка.
— Я похожа на котёнка? — тут же озвучила свою мысль.
— Да.
Он даже на секунду не задумался.
— А чем?
— Ты маленькая, тёплая, спишь, свернувшись в комочек, и шипишь, когда тебе что-то не нравится.
Он улыбался. И я тоже рассмеялась. Не ожидала, что меня можно представлять такой.
Но Морейн уже сделался серьёзен.
— Лив, я хочу растопить баню. Тебе нужно прогреться.
— Но мы же… — я смутилась и не смогла закончить фразу. Мне казалось, то, что произошло между нами, должно излечить любую хворь.
— Да, но я хочу быть уверен, что тебе ничего не грозит.
Я задумалась.
— Ну, чего ты испугалась? Голой я тебя уже видел. Теперь просто попарю веничком, — игривый тон Морейна лишь ещё больше распалял мою настороженность.
— Что ты от меня скрываешь? — чувствуя сильное волнение, я посмотрела ему прямо в глаза. Если Морейн мне лжёт, как я могу ему доверять? А значит, я должна знать точно.