— Я тоже не буду ужинать. Спасибо, Насья, я не голодна.
У меня просто не осталось на это сил.
Я стянула обувь, прошлёпала к печи и забралась на лежанку. Отвернулась к стенке, закуталась в одеяло. Зажмурила глаза. Однако это не помогало.
Прежде столь уютный мирок не давал комфортного чувства безопасности. Ведь раньше мы лежали здесь вдвоём, а теперь я осталась одна. В то время как всё вокруг меня напоминало о нём. А ещё его запах, он не просто был на каждой вещи, он преследовал меня, проникая в ноздри и заставляя стискивать зубы, чтобы не стонать от отчаяния.
— Барышня, вы не приболели? — Насья подошла незаметно. А может, это я отключилась от реальности. — Нате вот, выпейте молочка с мёдом.
Поворачиваться не хотелось. Вообще двигаться, говорить, дышать…
Но мне не хотелось и обижать Насью. Она заботится обо мне.
Поэтому я выбралась из-под одеяла и приняла у неё глиняную кружку. От неё пахло горячим молоком, сдобренным ложкой мёда.
Я вовсе не одна. У меня есть Насья. А ещё старый Венс, Зара, Нютка и другие люди, которые не позабыли обо мне за три года и вернулись в Дубки, несмотря ни на что.
Я позволила Насье коснуться ладонью моего лба, дождалась, пока она удовлетворённо выдохнет, и улыбнулась. Как сумела.
— Всё хорошо, милая Насья. Правда, всё хорошо. Просто Морейн сообщил мне, что уезжает в столицу. Вот я и пытаюсь… свыкнуться с этой мыслью.
— Ох, пресветлые боги! — кухарка всплеснула руками. — Да как же так-то⁈
— А вот так… — я залпом допила остатки молока и вернула кружку. — Но знаешь что? Это не так и ужасно. Я ведь больше не одна. У меня есть все вы. А Морейн… У него дела в столице. Он с ними разберётся и вернётся в Дубки.
Насья так тяжело вздохнула на это, что стало понятно — не верит.
— Ничего, барышня, справимся, — она ласково погладила меня по голове. Прямо как прежде. В далёком детстве. — А теперь поспите.
Я послушно улеглась, отвернувшись к стене. Насья поправила мне одеяло и ушла убирать со стола. Она долго возилась, вздыхала, позвякивала посудой, а потом улеглась на лежанку. Ту самую, которую прежде занимал Морейн, когда я только притащила его, раненого.
Я дождалась, когда кухарка уснёт и начнёт похрапывать, и лишь после этого разревелась.
59
Он уехал через три дня.
Всё это время Морейн помогал мужчинам восстанавливать усадьбу. Они перестилали прохудившиеся крыши, счищали мох со стен, латали щели. Работы в пустовавших три года Дубках было много. Дела хватало всем.
Даже мне.
Насья попыталась было запретить, но потом махнула рукой.
— И правда, барышня, при деле-то легче.
Меня отрядили в теплицу помогать Нютке. Собирать урожай овощей, посаженных Морейном, проращивать семена для новых саженцев. Хант пообещал, что теплица продержится пару месяцев, питаясь от меня, а потом растает без удерживающих заклинаний.
Его слова резанули слух. Если он не собирается обновлять заклинания через два месяца, значит, не думает возвращаться?
Но виду, что это причиняет мне боль, я не подавала. По крайней мере, старалась. Вела себя, словно ничего не изменилось. Пыталась улыбаться, даже смеялась над шутками.
Насья смотрела на меня с жалостью. Люди перестали шутить в моём присутствии. А Морейн сделался молчалив и задумчив.
Прощание вышло скомканным. Мне так много хотелось сказать ему, но мысль, что Ханту это уже не нужно, останавливала на полуслове. Он повторил обещание вернуться, как только сможет. Поцеловал мне руку, а затем красивым движением запрыгнул на борт телеги, будто всю жизнь только этим и занимался.
Старый Венс хлестнул воздух у лошадиного бока. И телега медленно тронулась в путь.
Я стояла в воротах и смотрела им вслед, загадав, если Морейн обернётся, то всё будет хорошо. А если нет, то… не будет.
— Барышня! — ко мне подбежала запыхавшаяся Нютка, заставив меня резко повернуться. — Барышня, там такое повылезло!
— Что? Где? — задумавшись о своём, я не сразу поняла, что она имеет в виду теплицу.
— Идёмте скорее! — выпучив глаза, Нютка тянула меня за рукав. — Я такого прежде не видала.
Я по инерции сделала несколько шагов вглубь усадьбы, но потом остановилась. Отцепила Нюткины пальцы от своего рукава и сдержанно попросила.
— Нют, ты иди, я тебя догоню.
— Барышня, оно такое противное, страшное. Пойдёмте со мной! — и снова попыталась ухватить меня за рукав.
— Нюта, я же сказала, что сейчас приду. Иди, пожалуйста, — даже голоса не повысила. Но Нютка удивлённо распахнула глаза и смотрела, будто у меня на голове выросло дерево.