Лишь когда Морейн замолчал, я поняла, что всё это время почти не дышала, чтобы не пропустить ни слова из его рассказа.
— Я тоже люблю тебя, — по щекам покатились слёзы, размывая этот ясный солнечный день, кровавые пятна на груди и лице Морейна и всю мою жизнь, в которой без него не будет смысла.
— Лив, возьми у меня в кармане, — он снова заговорил после долгого молчания.
Я всё-таки вытерла глаза и осторожно отогнула полу сюртука. А потом достала обгоревший конверт из плотной бумаги.
— Что это?
— Свидетельство о разводе. Этого удалось добиться, поскольку у вас нет детей. И ещё я свидетельствовал, что ты не претендуешь на титул и имущество Дайна. Прости, я принял это решение за тебя…
— Ты всё правильно сделал! — воскликнула я с жаром. — Мне не нужен ни его титул, ни деньги.
— А ещё здесь документы, подтверждающие собственность на недвижимость и ценные бумаги — твоё наследство.
— Ты занимался моим разводом и наследством эти месяцы? — слёзы снова хлынули из глаз.
Я думала, что Морейн меня бросил. А он устраивал моё будущее.
— Да, — подтвердил он. — Ты теперь свободная женщина, Лив…
— Нет, — выдохнула я. — Ты обещал на мне жениться. Никакая свобода мне не нужна.
Он не ответил. Он вообще больше не смотрел на меня. И кажется, вовсе не дышал.
— Нет! Морейн! — я схватила его за воротник и встряхнула. — Ты не можешь умереть. Не оставляй меня, пожалуйста.
Но он не отвечал и не двигался. Глаза Морейна закрылись.
— Не-ет! — закричала я. — Нет! Нет!
А потом выпрямилась.
Что там говорил Гилберт? Я стала для него бесполезной, потому что закрыла силу? Источник может распоряжаться своей магией. И если может закрыть, значит, может и отдать? Столько, сколько нужно. Например, всю, без остатка.
Хватит ли этого, чтобы наполнить резерв Морейна? Чтобы он выжил?
Остальное неважно.
У меня не было уверенности, что я сумею. Я почти ничего не знала о магии и совсем не умела ею управлять. Но осознание, что жизнь Морейна зависит от моей решимости, заставляло действовать.
Даже если не выйдет, я буду знать, что попыталась.
Но у меня обязательно выйдет! Иначе не может быть.
Я легла рядом с Морейном и прислушалась к его дыханию. Оно было поверхностным, едва ощутимым. Но он всё же ещё дышал.
Вдруг во мне шевельнулся ребёнок. Так осторожно, нежно, словно поддерживая меня в моей решимости.
— Мы спасём твоего папу, — пообещала ему.
А потом сосредоточилась, представила, что я водопад. Моя вода — это сила, которая мощным потоком стремится вниз — наполняя резерв. Едва образ стал проявляться, накрыла губами рот Морейна, отдавая ему свою магию. Ощущая её поток, который с тонкого ручейка возрос до полноводной реки и забил водопадом.
Нечто внутри меня попыталось перекрыть это течение. Замкнуть магию во мне, не выпуская.
Но я не могла этого позволить. Воспротивилась. Застонала от болезненного напряжения. В груди стало горячо. Меня окутала волна жара. Очень хотелось остановиться, прекратить всё это. Но я стиснула кулаки, заставляя силу течь из меня. Наполнять Морейна. А затем стало так больно, будто из груди вырвали сердце. Это длилось и длилось бесконечно.
Я поняла, что не справлюсь. Просто не смогу. И уже почти решилась оторваться от губ Морейна. Но тут внутри меня шевельнулся малыш. Следом пришло спокойствие и уверенность, что всё получится.
А затем сиреневое сияние окутало нас с Морейном.
Я словно оказалась внутри облака из ваты — мягкого, тёплого. Оно нежно баюкало меня, заставляя закрыть глаза и отрешиться от этого мира.
В себя я пришла от осторожного поглаживания по щеке.
— Лив, — звал меня голос очень дорогого мне человека. — Лив, очнись.
Я открыла глаза. Надо мной склонился Морейн. Живой и, кажется, здоровый. Впрочем, в последнем ещё нужно было убедиться.
— Всё получилось? Ты живой? — на всякий случай уточнила я.
— Живой, — откликнулся Хант, целуя мою руку, и с горечью добавил: — Зачем нужно было отдавать всё? Лив, теперь в тебе нет магии. Совсем нет.
64
— Теперь ты меня бросишь? — я была готова разрыдаться от отчаяния.
— Дурочка! — выдохнул Морейн и крепко-крепко прижал к себе.
Однако возражать не стал. И я изо всех сил старалась не обращать на это внимание.
Не знаю, сколько мы так сидели, обнявшись, но мне всё равно было недостаточно. Слишком многое пережила за последние несколько минут. Слишком испугалась за наши жизни.