Нет, он определенно не был опасным. Возможно, лишь для того, кто попытался навредить Норе. Но чистое безумие держать его здесь взаперти, словно он какой-то дикий зверь. Где-то здесь она точно найдет ключ. Она снимет наручники, позволит его рукам расслабиться в более естественной позе.
Грейс встала и осмотрелась. Вот они, ключи от наручников висели на голубой ленте на двери. Если бы он проснулся, он увидел бы их прямо перед собой. Кингсли жестоко обошелся с ним, если это было специально. И что-то подсказывало, что именно так оно и было.
Она еще раз опустилась на колени рядом с Сореном и потянулась ему за спину. В такой позе вставить ключ в замок будет неудобно. Ей практически пришлось обхватить мужчину руками. Но он спал, не обращая внимания на ее присутствие. Поэтому Грейс повернулась к кровати и ближе прижалась к его телу. Она не могла не вдохнуть его аромат. От него пахло прохладой, чистотой, словно свежевыпавшим снегом в глубокую зимнюю ночь. Бред какой-то. О чем она думала? Страх и паника охватили ее. Кто вообще пахнет, как зима?
Сделав глубокий вдох, Грейс отбросила свои поэтические размышления и начала тянуться за его бедро. Она обнаружила наручники на его запястьях и нащупала углубление замочной скважины.
- Почти, - прошептала она себе под нос. - Мы это снимем.
Он поднял голову, и Грейс поняла, что смотрит в самые суровые глаза на самом опасном лице, которое она когда-либо видела.
- На вашем месте я бы этого не делал.
Ахнув, она бросила ключ и отползла на пару футов назад.
- Отец Стернс, - сказала она, чуть не потеряв сознание от внезапного испуга. - Простите. Я только хотела...
- Валлийский акцент... вы миссис Истон, верно? - Отец Стернс поднял подбородок на дюйм выше и ждал ответа. Она почувствовала себя полной дурой, сидя на полу пытаясь опустить задравшуюся юбку, пока католический священник изучал каждую линию ее лица.
- Да. Я жена Закари. Я была в отпуске и позвонила Норе. Ответил Уесли... - слова вырывались из нее нервным потоком. - Он рассказал мне, что произошло, куда он направлялся. Я сразу же приехала.
- Вы что-нибудь слышали об Элеонор?
Желудок Грейс ухнул вниз. Она бы все отдала, чтобы рассказать ему любые новости.
- Мне никто ничего не сказал.
Отец Стернс кивнул и откинул голову назад на кровать и закрыл глаза.
- Мне очень жаль, - прошептала Грейс. - Я и Закари, мы переживаем за нее.
- Очень мило с вашей стороны, миссис Истон.
Она улыбнулась.
- Пожалуйста, называйте меня Грейс. Нора много рассказывала о вас.
- Неудивительно, почему вы так нервничаете.
Грейс нервно усмехнулась, доказывая его правоту.
- Клянусь, она рассказывала мне только хорошее.
Он снова открыл глаза и долго смотрел на нее, словно что-то искал в ее лице. Но что, она не могла понять. И она была не против того, что он ее разглядывал. Взгляд ощущался интимным, но не неуместным.
- Я отказываюсь в это верить, - наконец сказал он. - Я слишком хорошо знаю Элеонор.
- Ну, может, не все хорошее. Но ничего плохого. Определенно захватывающее. Она считает, что вы из тех, кто заковывает в наручники, а не оказывается в них. Если хотите, я могу их снять.
- Хочу. Но как я сказал, не советую.
- Почему? - она немного ближе пододвинулась к нему, чувствуя себя чуть более комфортно, чем в начале их разговора.
- Я пацифист. Не верю в оправданное насилие без обоюдного согласия. И я попытаюсь вспомнить, что я пацифист, чтобы не убить Кингсли за этот поступок сразу же на месте.
Грейс снова рассмеялась, менее взволнованно на этот раз.
- Не думаю, что убийство поможет в этой ситуации.