Многие, не имя теплой одежды, шмыгали носом уже на третий день пути, некоторые серьезно кашляли. Наложницам, Райне, Карилле и Цилле, единственной целительнице из всех двадцати семей, пришлось раздавать свои запасы трав от простуды. Илиру тоже нашлась работа: в нескольких семьях оказались тяжелораненные. Макс, гвардейцы, даже Крайф были постоянно заняты, проверяя дорогу впереди, ища стоянки, обустраивая защиту лагеря. Я же, как и Зайр, осталась не у дел и на стоянках просто слонялась от одного костра к другому, изображая желание помочь и развеивая скуку.
Дня через два после начала пути Максу сообщили, что поместье полностью освобождено. Правда… Несколько раганов, не поддержавших решение нового Алар-рагана о перемирии, отказались покидать захваченные замки и там все ещё шла осада… И все же, кто стал новым Алар-раганом? Знала ли я его по пирам в Раганрее? И важно ли это? Нет, не важно. Важно то, что с этими непокорными раганами могли справиться и воины Макса. Дворяне, которые привели войска по приказу Государя, начали уводить войска с севера. Ключевые крепости и замки занимали войска Макса.
Сайброг я не запомнила. Во-первых, мы приехали в город поздно вечером, когда Таэмрай уже зашел за горизонт. Доехали до усадьбы управляющего и я сразу после ужина завалилась спать. Макс ещё поработал в кабинете с управляющим городом и пришел в спальню, когда я уже спала. Во-вторых, мы уехали сразу после рассвета. Легкий завтрак и снова в путь, что называется. Правда, караван наш стал поменьше: многие из поселенцев остались в Сайброге, многие — разъехались по окрестным деревенькам. В городе же остался и десяток гвардейцев, которые в будущем должны были охранять караваны переселенцев, которые будут собираться в Тай-Саге.
После Сайброга ни в погоде, ни в окружающей окрестности ничего кардинально не изменилось. Все тот же снег, все те же поросшие лесами холмы, мелкие подмерзающие речушки или крупные ручейки, которые мы переезжали по небольшим и широким мостам. От главной дороги имения отходили довольно широкие грунтовые дороги, ведущие к поселениям и замкам, но к самой дороге примыкали лишь те самые постоялые дворы и лишь изредка подходили пашни (на которых мы и ночевали, становясь лагерем). Замков было визуально меньше, простора больше. Сравнивая эту картину с Ясеневым бором, где деревеньки и города начинались у самого тракта, а леса были где-то там, в отдалении, где замки располагались так, что с башни одного замка были видны соседние, где в города от тракта вели выложенные камнем дороги, мне становилось страшно. Да уж, мало того, что само имение в два раза меньше, так и людей здесь раз-два и обчелся. Не, теоретически я знала это и раньше, а вот на практике… Я начала понимать только сейчас.
Но у дороги на Харш-Нар было еще одно отличие: движение навстречу. Войска, собранные Государем, постепенно покидали наше имение. Уставшие, грязные, но неизменно радостные и довольные. Победители. Благо, дорога была, если можно так выразиться, восьмиполосной, то есть по четыре всадника с одной и другой стороны спокойно проезжали, не съезжая на обочину. Да, обоз вытягивался внушительной лентой, но зато двигались и мы, и они. И, понятное дело, наше продвижение опять замедлилось.
Нирма пролетела быстро, завтра мы уже должны были прибыть в Харш-Нар. Утром Макс отправил вперед троих гвардейцев, а я впервые увидела городок, стоящий на перекрестке тракта и мощеной камнем дороги. И здесь были жители! Топились печи, горели огни в окнах домов, из постоялых дворов, которых было целых три, доносились звуки обычной вечерней суеты.
Нас встретил один из гвардейцев, отправленных утром Максом и что-то рассказал ему. Я как назло не услышала ничего, кроме ответа Макса:
— Хорошо, я понял. Передай поселенцам, чтобы располагались на ночь в свободных домах. И догоняй нас.
И поехал вперед, как будто был здесь тысячу раз. Ух ты! А на перекрестке-то железный столб со знаком Андерисов! Когда только поставить успели. Минуем и его, проезжая чуть дальше. А народ на улицах кланяется нам, заинтересованно рассматривая нашу колонну, изрядно поредевшую после того, как поселенцы свернули на перекрестке направо. Я засматриваюсь на них в ответ. Благо, сижу на Крайфе, а не в коляске, наконец-то. Ну а что? Снег наконец-то прекратил засыпать и так заснеженную землю, солнышко сквозь тучи иногда проглядывает. Надоело мне в коляске.
Интересные местные. В эмоциях сквозит заинтересованность, даже любопытство где-то, легкое удивление, у кого-то — настороженность. Все понятно. Все в курсе, кто мы такие и зачем здесь, но еще не знают, к лучшему ли это и как стоит себя вести с нами. Ага, кажется приехали. Макс повернул в открытые двери довольно вместительной гостиницы, на вывеске которой красовалась ветка с листьями, нарисованная белой краской. Из дома тут же выскочил пухленький невысокий человек в чистой, нарядной одежде и, поклонившись сказал: