— Берениция, Ваше Высочество, — присела в реверансе Беатрис уже лет на пять постарше.
Ей двадцать пять, но выглядела она свежо. Дорогое платье и драгоценности её красили. Ухоженная кожа, порезы на ладонях скрывали бархатные перчатки.
Мужчина совершенно не скрываясь разглядывал её. Ему было около сорока, высокий и статный с суровым лицом и властным взглядом. Встал и прошёл к ведьме, обошёл, его взгляд совершенно недвусмысленно задержался на её глубоком вырезе.
— Вдова герцога Бхэлтэйра, — ухмыльнулся он и подхватил её подбородок, заставляя посмотреть на себя. — Вдова Грегора Кэйннича, графа Сеосэйдх… — Он наклонился к её лицу. — Знаете, сколько про вас говорят при дворе, о таинственная Берениция?
Беатрис не смотрела на наследного принца Мерсии, Беатрис смотрела на перстень Короля Руэридха Аодхэгэна Айомхэйра. Того, что Первого: пожилого, кашляющего кровью и не встававшего с кровати.
Изображение рассыпалось. Коронация Руэридха Аодхэгэна Второго Айомхэйра. Перстень получила в подарок любимая рыжая фаворитка, но сила, заключённая в камне, себя не оправдала. Беатрис больше не признавалась в том, что она ведьма. На все вопросы Короля Мерсии Беатрис отвечала, что она всего лишь человек из приграничного города. Трижды вдова: барона, графа и герцога, именно в такой последовательности. Любовница Короля.
Иногда ночами Беатрис уходила в лес. Проклинала, шипела, резала руки. Уже до плеча, каждый раз объясняя Руди, что это семейный герб, старинная традиция. Зелёные сферы летели в деревья, Беатрис срывала голос, когда была уверена, что её никто не слышал.
Но магия неизбежно угасала. Ведьма грезила о легендарном медальоне невиданной силы. История гласила, что из-за рубина несколько столетий назад был вырезан не один знатный род магов, после чего некая ведьма выкрала его и передала простой человеческой семье. Ведьму нашли и растерзали, главу семьи тоже, но его сын унес рубин. Следующие два столетия о нём ничего не слышали, как ни искали.
А затем Беатрис увидела красный камень в медальоне на шее будущей Королевы. Счастливая Марион проезжала в карете вместе с женихом. Улыбающаяся пара махала горожанам, а Беатрис накрыло волной магии, исходящей от камня.
— Медальон, мне нужен этот проклятый медальон! Сдохни, Марион, я ненавижу тебя! Жалкая человечка! — кричала ведьма и металась по туманному лесу.
Изображения замелькали дальше. Сферы под потолком ускорялись, сталкивались и сливались в единую пёструю массу. Мне было всё сложнее улавливать конкретные слова, так громко трещали магические сгустки.
Если я правильно поняла, с советником Беатрис познакомилась во время визита посольства Мерсии в Дарем. Ведьма пыталась сама добраться до медальона, но женщина, в которой я по описанию Аарона узнала Марион, буквально бдила его днём и ночью, так и не открыв супругу его тайны.
Интересно, а Рандел знал о том, что именно хранила покойная Королева? Аарон и Тристан магами были очень слабыми, они его силу, должно быть, и не почувствовали. Я по привычке мотнула головой, чтобы отогнать эту мысль, но тело не послушалось.
Вот Беатрис обаяла нашу жабу, как бы случайно обратила его внимание на пренебрежение магов в людям. Так же совершенно кстати бросила и пару фраз, польстивших и так зазнававшемуся от власти мужчине.
Советник, сам того ещё не осознавая, загорелся идеей Беатрис. Несколько легкомысленных комплиментов от прекрасной фаворитки Короля Мерсии, и он ловит каждое её слово. К непомерной ревности самого Руди.
Что бы Беатрис не натворила, стоит признать, эта проклятая ведьма была достойна уважения: она десять лет водила за нос Короля Мерсии и играла не только одним его двором. Символом тайного общества жабы стала часть одного из знаков, который он однажды увидел на запястье Беатрис. Должно быть заклинание дало сбой, я обратила внимание, что к тому времени кожу рыжая уже не скрывала, шрамы как будто исчезли.
Сообщники советника о ведьме ничего не знали, они воодушевились самой идей. В частности, обещанными под шумок землями. Нужно же было немногочисленных магов наказать? Советник несколько раз пообещал их земли отобрать и раздать, причём умудрился пообещать их разным баронам. Покорившей его женщине в скромный дар её очарованию обещан так приглянувшийся ей красивый медальон. Побрякушка, как думал советник.
Безлунная ночь.
— Руди, Руди не дуйся, милый, — слащаво протянула Беатрис и прильнула к отвернувшемуся от неё Королю. — Руди, они подорвут Дарем изнутри.
Руэридх Аодхэгэн Второй Айомхэйр, отпустивший бороду, перевернулся на другой бок и окинул любовницу пристальным взглядом. Та соблазнительно улыбнулась и медленно потянула вниз простыню, постепенно оголяя своё тело. Он потянулся к ней и поцеловал, нависая сверху.
— Они расшатают власть, каждый будет пытаться урвать кусок. И тогда придёшь ты.
— Я?
Мужчина остановился и перестал спускаться поцелуями по её шее.
— Ты, Руди. Ты присоединишь раздираемый Дарем к Мерсии и установишь порядок.
— Аарон мой друг, — выдохнул Король. — Это предательство. Сидеть и ждать пока его убьют.
— Руди, твой отец Руэридх Аодхэгэн Первый Айомхэйр, он же Руэридх Аодхэгэн Великий, покорил Скар-Аэгхнэй. А как запомнят подданные тебя? Трусливый сын великого отца, прятавшийся за троном?
Король Мерсии зарычал и распорол перину по обоими сторонам от любовницы появившимися когтями. Его глаза пожелтели, а виски обросли чёрной шерстью.
Но на ведьму полу-превращение оборотня не произвело никакого впечатления. Она наигранно зевнула и погладила его по щеке.
— Величайший, Руди. Руэридх Аодхэгэн Величайший.
Вспышка. До Беатрис дошли слухи о ведьме в Дареме. Она следила за мной, с ужасом поняла я. Следила уже с появления до дворце, всё сомневалась была ли я ведьмой и можно ли было выпить мою магию. Советник был науськан против самозванки. Война с Мерсией им необходима, чтобы избавиться от Аарона. Королю Мерсии война необходима, чтобы прибрать к рукам весь Дарем и потешить свою гордость. Я им мешалась.
Встретившись со мной, а я ведь тогда была без кулона, Беатрис окончательно решила, что толку от меня никакого. Человечка. Каплю магии ведьма не почувствовала.
— Ненавижу, — шипела рыжая, пробираясь через лес. Её плащ зацепился за колючки, и она рванула его на себя. Ткань треснула, но Беатрис было всё равно. — Ненавижу. Эта тварь за месяц получила то, за что мне пришлось побывать не в одной кровати. Годами любовница, жена, вдова, вдова! Пока, наконец, не получила в мужья бывавшего при дворе и этот второй Руэридх не положил на меня глаз! Человечка, ненавижу.
Беатрис полоснула ногтями по стволу сосны и даже не скривилась от боли, когда кора до крови вошла ей под кожу.
— Хочу, чтоб она сдохла! Нет. — Ведьма резко остановилась и зашлась истерическим смехом. — Хочу заставить её страдать.
Женщиной Беатрис была очень прозорливой. Впрочем, я вовсе не скрывала свою симпатию к эрцгерцогу. Так и родилась его иллюзия, она бы всё равно меня убила. Её остановила только, для неё, непонятно откуда взявшаяся магическая энергия. За секунду до моего удара Беатрис раздумывала над тем, могла ли она ошибиться. Она подпустила меня к себе только для того, чтобы ударить в сердце. И выпить силу, как она сделала со всеми теми ведьмами.
Последняя оставшаяся сфера соединилась с огромным сгустком, и он взорвался. Я закричала и зажмурилась, пытаясь отползти из-под огненных искр.
— Тише-тише, — раздался успокаивающий шепот. — Всё хорошо, всё будет хорошо.
— Ран… дел…
Мои плечи обхватили горячие ладони. Меня приподняли и прижали к груди, поглаживая по спине и осторожно целуя волосы.
— Я здесь, я с тобой.
Голос эрцгерцога звучал как будто из тумана. Я озиралась по сторонам и металась, но никого не видела. Я была одна с искрящимся шаром, который грозил разнести к чёрту всю сокровищницу.
— Тише, всё хорошо. Шурочка. Всё хорошо, ты в безопасности. Милая моя, я держу тебя. Всё закончилось.