Но я всё же сомневалась по поводу него, больно молодым он мне казался. Хотя к Русулу я испытывала вполне явное сексуальное желание, хотя он тоже младше меня.
– Я хочу провести личный досмотр с номером 42, 19, – назвала номера заинтересовавших меня мужчин, и на всякий пожарный ещё трёх привлекательных эрсхонцев, – 46, 32 и 4.
– Твоё желание. Названные могут пройти в комнату для досмотра, остальных прошу покинуть храм и пусть богиня улыбнётся вам в следующий раз. – распорядилась жрица Аль и оставшиеся зашевелились.
Моя пятёрка пошла к неприметной двери и скрылась за ней. Меня потрогала за руку жрица, привлекая внимание.
– Там ты сама всё посмотришь, потрогаешь. Не стесняйся, проси поменять позу, гладь, в общем, развлекайся! – лукаво улыбалась жрица, а я радовалась, что она не видит моих румяных щёк. – Я буду тут ждать. Когда определишься, позови и я приду, чтобы вас благословить. – она подтолкнула меня к двери и я пошла, на негнущихся ногах.
Конечно, я не буду там всех лапать и просить принять соблазнительные позы. Всё-таки я воспитана на Земле и открыто проявлять интерес к мужчинам не привыкла. Но вот посмотреть на голых красивых мужчин моя скромность позволит, ведь я их не заставляла раздеваться, тут такие правила.
Ненадолго замерла перед дверью, не зная стоит ли постучать или просто зайти. Подумав, у мужчин было достаточно времени, чтобы снять не так уж много слоёв одежды, а я вроде как почти госпожа, я толкнула дверь и вошла внутрь небольшой квадратной комнаты. Это была первая комната привычной формы, а не круглой.
Вдоль одной из стен стояли выбранные мной мужчины, а перед ними на круглом ковре стояло массивное кресло с деревянными ручками и ножками. Освещение в комнате было словно в операционной, яркое и белое. Шло оно из ярких кристаллов, что стояли по четырём углам комнаты.
Остальное разглядывать не было желания, так как глаза прикипели к голым возбуждённым телам. Если быть абсолютно честной, то к двум конкретным телам.
Первым в ряду стоял так понравившийся мне эрсхонец с белой косой. Без одежды он выглядел ещё лучше. Теперь я могла видеть не только накаченный пресс с кубиками, но и мускулистые бёдра, выпирающие тазовые косточки и ключицы, которые хотелось облизать. А уж когда глаза опустились на главную мужскую гордость, я захотела облизать кое-что иное.
У него стоял! Хотя все они были возбуждены, но у первого мужчины был самый мощный агрегат. Длинный, чуть недостаёт до пупка, не слишком толстый, но очень текстурный, с розовыми венами. Сейчас я вспомнила, что кровь у эрсхонцев по цвету напоминает их спутник, ярко-розовая, а не привычная красная.
Не знаю сколько я разглядывала пенис эрсхонца, но пока он не начал слегка дрожать глаз я не отвела. Насколько помню, дрожь в чреслах у них признак скорой разрядки. Неужели мой взгляд настолько возбудил его, что он был готов кончить, не прикасаясь к себе?! Вау!
Стоило мне отвести глаза, как второй в ряду эрсхонец, тот молодой парень, что отдалённо напомнил мне Русула, выпятил вперёд свой член и постарался раздуть грудь, чтобы казаться больше. Ростом он был невысоким, чуть-чуть выше меня. А во мне всего 166 сантиметра. Он был на полголовы ниже всех остальных, но казалось, его это не смущает. Он старался привлечь моё внимание и это у него вышло.
До этого его волосы были собраны в низкий пучок, а сейчас они свободно стекали вдоль тела до самых бёдер. В карамельных прядях мелькали красные всполохи, я даже подумала, что он их красит, но насколько я знаю, на Эрсхо не любят всех этих заморочек по изменению внешности. Аль их создала идеальными, и они не в праве себя менять.
Изумрудные глаза неотрывно смотрели в мои, отслеживая реакцию на него. Когда наши глаза пересеклись, юноша улыбнулся. Не порочной и соблазняющей улыбкой, а открыто и ярко, как могут улыбаться лишь совсем молодые люди, что не узнали о суровости жизни и не успели разочароваться в людях. Эта улыбка была прекрасна…
Она заставила меня улыбаться в ответ, хотя я давно уже не делала этого просто так. Чаще всего улыбка была просто жестом вежливости или нормой этикета при переговорах. А вот улыбаться просто так, потому что на душе светло и хотеться я перестала ещё в годы учёбы. Тогда, меня все считали дурой и выскочкой, потому что я шла словно танк против привычных устоев, что женщине не место в космосе, не могут они быть космическими послами. А на работе отношения у меня всегда были напряжёнными, так что улыбалась я там, только чтобы показать, что у меня тоже есть зубы, готовые впиться в шею врагу, если меня попытаются обидеть или унизить.