Решила перейти к решительным действиям. Замахнулась и нанесла три сильных удара по животу Фихоля. Он зашипел сквозь сжатые зубы, можно было бы подумать, что ему больно, если бы не затвердевшая плоть, соблазнительно обрисованная стрингами.
Я продолжила играть с ним флоггером. Удары ложились на белую грудь с бледно-розовыми сосками, которые стали каменными от острой боли, что пылающим жаром распространялась от мест соприкосновения флоггера и кожи. Всё чаще с его пухлых губ срывалось не тихое шипение, а громкие протяжные стоны удовольствия.
Они действовали на меня будоражаще. В душе всё пело, соски стояли «солдатиками» и требовали к себе внимания, которого, жаль, никто им не оказывал. Но будут ещё вечера, не с Фихолем, а с моим Фаном и вот тогда, я буду более требовательной. А сейчас я хотела, чтобы раб у моих ног счастливо извивался в судорогах, моля подарить ему оргазм.
Когда его грудь приобрела сочный розовый цвет, я перешла к ногам. Многие не знают, но на ступнях находятся много эрогенных зон. Потому именно по ним я и нанесла первые удары.
– Ах… Госпожа, прошу… Только не там! – начал он дёргать ногами, пытаясь избежать касаний кожаных лент флоггера.
– Лежи смирно! – добавила в голос стальных ноток и специальной ударила по пальцам ног, от чего он аж подпрыгнул на полу. – Плохой мальчишка! Надо тебя наказать... – я облизала губы в нетерпеливом жесте.
Я видела, как напрягся член в узких стрингах. Казалось ему нужно совсем чуть-чуть, и он выплеснет своё семя. Мне было неважно, что творят Кларин и Дорри со своими эрсхонцами, даже не думала ускориться, чтобы победить. Нет, мне хотелось растянуть удовольствие, своё и раба.
Медленно ведя девайсом от ступней вверх, я поднялась до трусов и обвела рукоятью контур напряжённого органа. Для этого мне пришлось сесть на корточки, разведя широко колени. Если бы не разрезы на юбке, проделать такой трюк я не смогла, а так даже не сверкнула интимными местами.
– Госпожа Ясмина, прошу вас позвольте мне кончить! – стонал раб, поддаваясь бёдрами к ласкающему его флоггеру. – Не могу больше терпеть… – он до крови прикусил пухлую нижнюю губу, так что тонкая струйка красной крови потекла по подбородку вниз.
– Ну, не знаю… – я не хотела прерывать игру так рано, но потом быстро вспомнила про спор с Кларин и Дорри и решила принять решительные действия. – Ладно. Сегодня я добрая! – облизав пересохшие губы, я поудобнее перехватила рукоять флоггера и дала новую команду. – Ты можешь кончить после десятого удара. Громко считай. – и нанесла довольно сильный удар по его бедру.
– Один! – вскрикнул он и глубоко рвано задышал. – Два! – следующий удал лёг на второе бедро.
– Широко разведи колени, Фихоль. – строго произнесла я, сама сгорая от жаркого прилива наслаждения.
Он согнул ноги в коленях и руками раскрыл свои ноги максимально широко, демонстрируя мне свою промежность. Я не собиралась сильно его мучить, но ещё немного оттянуть пик удовольствия хотелось. Быстро нанесла несколько лёгких ударов по внутренней стороне бёдер, почти касаясь яичек.
– Три, четыре… Ах! Пять, шесть… Ммм… – громко стонал он, повиливая бёдрами, то ли уклоняясь от ударов, то ли подставляясь под них.
Так как ударов оставалось мало, а его член всё больше выпирал из стрингов, блестя красной мокрой головкой, я решила попробовать ударить по самому главному, но следовало быть осторожной.
Первый раз я скорее вскользь задела подтянутые яички. Но от этого простого жеста, Фихоль прогнулся в спине, почти встав в «мостик» и на грани слышимости продолжая отсчёт. В такой позе он предоставил мне ещё больший доступ к своим прелестям, чем я и воспользовалась.
Теперь я била сверху, задевая налитую кровью головку.
– Ум! Девять! Ах… – кричал он, мотая головой в разные стороны. – Десять!
Испустив громкий отчаянный крик, Фихоль упал на пол и излился себе на грудь. Всё его тело билось в оргазмических конвульсиях, с губ срывались тихие стоны, а дрожащая рука выдавливала последние капли из полутвёрдой плоти.
Вслед за криком Фихоля я услышала сдвоенные стоны слева и справа. К финалу пришли и рабы Кларин с Дорри. Каким-то участком мозга я зафиксировала, что стала победительницей спора, но всё моё внимание было направленно на плутонеанина, что уставшей, но довольной массой растёкся на полу у моих ног.
Его член вяло лежал на животе, на котором подсыхали брызги семени. Губы были искусанными и казались ещё более красными и пухлыми. С них срывались тихие вздохи. На щеках горел яркий румянец. Грудь и бёдра покрывали следы от лент флоггера, к сожалению, скоро они исчезнут, но воспоминания о сегодняшнем вечере останутся в моей памяти надолго.