10.
Тот вечер в кленовом лесу был не просто так. Мне хотелось посвятить его памяти Андрюши Вернье, к тому же совпадало с его годовщиной. И к тому же я, как умная голова («Где наша умная голова?» — задиристо сипнул режиссер без усов), долженствующая растолковать присутствующим азы japonisme, проведя их путем en-shō (божественным кругом) перед работами (Джефф притащил не только «Кленовый лес», но еще пять), имел некоторые основания лепить все, что пожелаю, — конечно, я задерживал глаз на полторы секунды дольше должных приличий на Ленке (заранее дернул для куража, хотя мне, как известно, не рекомендовано), успевая приметить, насколько же она, насколько же она несхожа с прочими машинами женской плоти, и лицо сияет линией каллиграфа, воспевающего en-shō (разве трудно произнести вслух со спокойствием педераста?), несхожа, даже если говорит ерунду (а ерунду машины женской плоти производят в машинном масштабе).
Я всегда вслушиваюсь, дабы дешифровать, что же говорит кроме слов. «Раппопортиха мне тут отрапортовала, что ты человек неискренний. Вдруг это правда?» (хвала телефонным богам, она не вычитает ничего в моем лице, и потому достаточно было смикшировать смешком). «Я защищала тебя. А ты сомневался? Ха-ха (зловеще-мхатовски). В качестве аргумента в пользу моего подзащитного напомнила Раппопортихе, что ты пишешь и говоришь ex cathedra — не с нами, под водочку-селедочку, хотя и с нами, — как будто во сне, и разве много найдется смельчаков, способных кого-то допустить в свои сны — я права? (Мы секунду молчим дуэтом.) Она тебя припечатала лунатиком — вот язва. (Гм, сказала бы лучше “сноброд”, но вряд ли ей известна столь изысканная терминология.) Сно-, как правильно? -брод? В любом случае, лучше, чем язва. Но называть каждую язву язвой — это искренность? Знаешь, что она вмазала? Как мне выраженьице “машина женской плоти”? Никогда не поверю, что ты такое ляпнул. (Конечно, нет.) Но я ответила, что за глаза все чихвостят кого угодно. Что за инквизиторский подход? А она, как дворняжка, своровавшая котлету: “Вот именно! А надо в глаза, в глаза”. И это, с позволения, психологиня? Я ответила, что в глаза надо плюнуть — уж очень она меня стала злить, представляешь? или расцарапать. Помнишь, как тебя разукрасил наш Котофей? Ухо! Не глаза, ухо! Бед-нень-кий. Котофей ревновал. Как кошатине объяснишь: он может разлечься у меня на коленях, а ты — не можешь, ха-ха-хааа, если не вдрабадан, конечно. Раппопортиха утробным голосом (Лена пытается пародировать, звукоимитация — не ее конек): глаза целовать надо. Что-то она не слишком преуспела. Знаю, что ты сейчас думаешь. И не молчи, пожалуйста, все равно знаю… И Зюскинда ты зря лягнул, он отличается от шатии, вы похожи…»
В восемь утра, конечно, не разбудит, но в девять — за милую душу — с неотложным вопросом энциклопедического характера — «Объясни, что такое (читает по шпаргалке) ацетальдегиддегидрогеназ?» (интернет покамест на эмбриональной стадии). Или — «мои мальчишки увлеклись геральдикой, может, заскочишь как-нибудь? Да никакая не “лекция”. Нет, не говорю, что специалист. Просто противный сноб. Мой папа обожал рассказывать о языке майя, когда угодно, кому угодно. На трамвайной остановке… Нет, Любарский не строчил на папу доносов! Нет, не строчил. Надеюсь, не станешь нести эту чушь в народные массы? Ты не догадался: я думала, общение с умным собеседником им полезно. Да, комплимент. Пожалуйста, пусть наблюдают на твоем примере, что такое быть в зюзю…» Девять — для нее поздний час, перед отлетом в бассейн звякнуть так удобно, и не удерживает в памяти — я ложусь в семь (помилуй, боже, жаворонков — в устном варианте иная ремарка) утра — «Ты — просветитель (ясно, у нее мотив — принести мне радостную радость, но на пересказ обмена мнениями о моих последних перлах где-нибудь на приеме у французского посла — или шведского? сойдет и шведский — губу не надо раздувать). Пейцвер благодаря тебе повесил иконостас с Джейн Моррис, кудахчет, что открыл в ней то, что было замуровано. Еще он умоляет тебя (Пейцвер «умоляет»? — вот умора) устроить лекцию для наших о Борисове-Мусатове» (интересно, почему днем ранее, меня подловив и говоря «за жизнь», он подсчитывал, сколько женщин достаточно мужчине со среднестатистической продолжительностью этой самой жизни? Потусторонние женщины Борисова-Мусатова не фигурировали в его списке). — «Ты видел двухминутный ролик, где Ульяна танцует в новой шубке? Подарок мужа. На ее месте я потребовала бы, чтобы он отрастил усы. Для смеха, для смеха. Событие мирового кинематографического масштаба! А брат — брат-усы — ты умрешь сейчас! — пусть, наоборот, сбреет! Читал его последнее интервью “Голливуд начинается с буквы г”? Да, пусть заглянет в цирюльню. Не заставишь? Тю-тю-тю, плохо вы, милочка, знаете женский пол. А то — откупился шубкой. Я радуюсь за нее, но возникает такое чувство, как будто всю жизнь ходила в рабочей робе. Кудрявцев грозится нарядить меня в рысь. Бр-р-р. Я вообще противница натурального меха. Но сам знаешь, кх, с моим супругом дискутировать небезопасно. Рысь так рысь. М-м-м, ты стал грустный? Aha oe feii? Теперь, по крайней мере, не будешь считать меня не пойми кем, если припрусь в рыси». И ее коронное: «Куда пропал? Семинар в Киото? (с полицейским недоверием) А вдруг у нас (женщины, когда нарушают приватное пространство, всегда используют оборот «у нас», это от материнства — «у нас испачкалась мордашка», «у нас мокрые штанишки») завязался шурымур?..»