Затрудняюсь определить, чья похоть опасней: мужская, женская. Пожалуй, все-таки женская (более мстительная, во всяком случае), — и через месяц я благоразумно был в студии — не без холодка с ее стороны.
Но я покамест снова в лифте (вы догадались), ликующий гогот — встреча путешественника на верхней площадке («Не сочиняй, что забыл кошелек, — Лена меня изучила и — Муриной: — Аня, заштабелируйте этого типуса в такси»), Пейцвер (спасибо, брат) пустил нас вперед (сам-третей было бы слишком), Мурина, пока спускались, помалкивала (женский жанр, древний навык выжидания, у куропаток аналогично), я же (нет, чтобы дремать, вслушиваясь во внутреннюю работу ацетальдегиддегидрогеназа — Пташинский в своем фильме «В объятиях градуса» произносит ацетальдегиддегидрогеназу без телесуфлера) трепал не развязно, но, само собой, не вполне связно (обоняние растревожено женщиной — лифтовые кабины следует создать разнополые), улица, чуть жалит дождь (ассистент ацетальдегиддегидрогеназа), она говорит, что ноябрь невыносим, а также декабрь, январь, февраль, а март — ни рыба, ни антрекот — «Кыхы» — моя встречная реплика, ведь я-то, напротив, люблю, да я все люблю — впрочем, ее черная челочка предотвращает размолвку в мировоззрениях — «Он всегда был немного не здесь. (Уже в такси, не сразу дошло, что о Вернье). Понимаете? (Печальный кивок, но я, похоже, в недоумении — Вернье купался в девушках, как примадонна — в цветах). Да, любил женщин. (Вот ведь вглядчивая ведьмочка). А вы — не любите? (Кыхы — вслух. Следовало засесть рядом с водилой — мысленно). Но только люди с котлетным мозгом (Неплохо) могут считать, что его внешняя жизнь — это он. Разве вы не согласны? (С чем? чувствую ее пальцы — «Холодно?» — да, я спросил). Он говорил, что вы настоящий (Постно склоняюсь, но скоромно вижу скольжение смуглой шеи). Быть со всеми — но не со всеми. Почему вы не сказали? (Я дышу на ее пальцы, улыбается, не дрогнув моралью, а если — интересно, она что-нибудь приметила в моих полуотсутствующих глазах? — если пальцы куснуть?). Нравилось, когда он молчал (После?.. вероятно, теперь у меня на лбу бегущая строка цитаты из Фрейда). Просто молчать вместе. С немногими так. Ведь всё, что вокруг (детски показала в небеса, то есть в потолочную обивку) молчаливо. Человеческое молч… (“ой!” — скакнули у
Пампушкина — “простите” — боднулась плечом, — тут мне пришла нетривиальная мысль, разумеется, оставил при себе: каждый, кто возмущен дурным состоянием отечественных дорог, с большой вероятностью — жертва импотенции, ведь что такое рытвины или рытвинки, как не шанс на плечо или, там, бедро, а если говорит полуобернувшись, то губы, даже губы в губы, зависит от траектории) …лчание — не тоже, что тишина. Молчание — форма ответа. Почти приехали — Чистые пруды (Ночь, фонари, дистрофический дождичек, будда-шофер, я, она, черная челка, а желтый шарф сбился — крестик? да, крестик — это всегда меня, скажем так, радует). Будете кофе? (Бу — не бу — а мама, значит, простужена — ага, порядочный господин платонически поблагодарит — еще и бабушка?! уф, бабушка не с ними, у сестры, бабушке девяносто два — гуляет самостоятельно! — и у нее, представьте, имеется кавалер, отставной физик-ядерщик, девяносто шесть, вдовец — Annette смеется, и если когда-нибудь распатронивали калейдоскоп, высыпая всецветную пыльцу, увидите, как Annette смеется). Кофе должен быть жирный, а не хурда-бурда. Водитель подождет (стучит его по плечу — в ответ вежливое бурчание, умноженное на фатализм и финансы). Так кофе? (Машина бухтит у бордюра). Я все забывала сказать — у вас потрясающий, — не верите? — потрясающий английский — мягкий и, простите за пошлость, оксфордский. Учили в Москве? Японский язык тоже в Москве?» Начинаю плести. Глупо — то же самое теплее на кухоньке — «кухонька на одного, вместе с мамой — аншлаг» — Вот, допустим, существительное… допустим… (а что бы вы подобрали, глядя в глаза? почти проснувшейся ночи? в ключицы возможно, например, налить игристое — кто-нибудь так способен в примитивные дни?). Меж тем, она выжидает, тут обычно прибавка «как школьница», но в данных обстоятельствах это приобрело бы процессуальный смысл, но что в данных обстоятельствах не приобрело бы процессуальный смысл? «фонарь», например? «любите ночь»? само слово «язык», если, к примеру, ее язык знакомится с моим языком, но я не Вернье, я не скор на такой язык. Или (согласен, переход резкий, но напрашивающийся во время таких знакомств) сосок? Не помню, чтобы у мэтров словесности был запечатлен образ женского соска. Тут требуется «the painter’s hand of wonder» («чудотворная рука художника», как напевал Уильям Моррис). Цветы шиповника — вот что я предложил бы мэтрам. У нее, вероятно, кофейные (закон пигментации, а не чары кофейных глаз). У евреек — кофейные (слабо-кофейные, не американо, по крайней мере, в наших широтах). У итальянок (данные по Вернье) аналогично, но в Пьемонте пробелены сливками (подножие Альп? германское семя?) Мэтры так торопились, что частенько приступали к делу, то есть телу, в верхней одежде, да-да. В верхней, я сказал, а не в нижней. Annette слышала о моей лекции «Эротический век (французская гравюра восемнадцатого столетия)»? (Волхонка, декабрь 1993-го). Ее возраст атрибутировать затруднительно. Может, в 1993-м еще кружилась на шведках по ледяной тарелке пруда под присмотром бабушки? Спросить, помнит ли лекцию бабушка. Все ж таки новые веянья. Ясно, Вернье у Annette не дебют. Какой-нибудь перепуганный мальчик? Датый студент? Друг семьи? Дядюшка в неопасном кисельном родстве? Прыткий профессор? (Вроде того языковеда — опять языки! — который гонялся за аспиранткой, двоюродной, к слову, сестрой Машки Раппопорт, до Австралии, куда та сбежала под предлогом изучения туземных наречий, настиг почему-то в Питере, и когда аспиранточка подняла руки вверх — или все ж таки ноги? — улепетнул, одарив на память двойней с черепаховыми глазами — вроде авторской подписи, черепаховыми, как у него).