Художник. Ну, ладно, для тебя и с рамой.
Ремунда. А что во мне такого, чтобы меня писать?
Художник. В тебе? Ты ведь тип. Характер. Каменный старикан.
Ремунда. А еще что?
Художник. Целый мир.
Ремунда. И больше ничего?
Водитель. И красный нос. С голубыми прожилками.
Художник. Приходи завтра после обеда. Знаешь, где моя дача? А высидеть хватит терпения?
Водитель. Хватит, только если не всухую. (Художнику.) Я вас давно хотел спросить, чего вы все время у нас камни рисуете, камни да камни?
Художник. Камни — это же прекрасно.
Водитель. Это все правда. Но я в толк не возьму, как могут некоторые из вас всю жизнь рисовать только цветы, или листья, или, скажем, лошадей.
Художник. У каждого есть в жизни что-то, на чем она, эта жизнь, держится. Иногда даже неизвестно на чем. Вот ваша жизнь держится, предположим, на пиве. Не знаю только, на светлом или на черном?
Водитель. Но-но, вы полегче…
Художник. Нет, кроме шуток, ну на чем ваша жизнь держится?
Водитель. Моя? Черт подери, на чем она держится… Как это понимать? Что для меня самое главное, так, что ли?
Художник. Хотя бы.
Водитель. Я об этом никогда не думал… Пожалуй, чтобы была справедливость. Чтобы каждый получал по заслугам.
Художник. Справедливость, справедливость… Калоус, вот ты у нас философ. Объясни-ка нам, как обстоит дело со справедливостью?
Калоус. Я не философ.
Художник. Философ! Я их сразу узнаю. (Слышен шум машины. Калоус тяжело опускается на стул.) Ну да, кабачок философа. Такого и на Монмартре нет.
Ремунда (взглянув на побледневшего Калоуса). Эмиль, не пора ли запирать?
Калоус. Пожалуй… (Внезапно его голова падает на грудь, С одной стороны к нему подбегает мать, с другой — Ремунда.)
Мать. Эмиль!
Ремунда. Ну, ну…
Мать. Алоис, опять вы пили?
Ремунда. Это просто от слабости.
Художник. Дайте ему коньяку. (Калоус приходит в себя.)
Мать. Эмиль, тебе лучше?
Калоус молчит.
Мать. Ну, чего вы смотрите? Закрываем! (Никто не трогается с места.) Алоис, скажи всем, что уже закрываем.
Художник. Получите с меня, пани Калоусова.
Мать. В другой раз.
Водитель. До свидания. (Матери.) Может, съездить за доктором?
Ремунда. Не надо. Он немного отдохнет, и все будет в порядке.
Художник. Прощайте. Ремунда, завтра после обеда. (Все выходят. Шум отъезжающего автобуса.)
Мать (подходит к Яне). Девушка, мы закрываем.
Ремунда. Пускай остается. Ей некуда идти.
Maть. А кто она?
Ремунда. Так, одна несчастная девчонка.
Мать (возвращается к сыну. Опускается перед ним на колени, вытирает пот с его лица, затем, намочив полотенце, прикладывает ему к вискам). Скажи правду, ты ничего не ел?
Калоус. Ел, мама.
Мать. Сделать яичницу?
Калоус. Сделай, мама.
Мать. А хлеба намазать?
Калоус. Намажь, мама.
Maть. Что случилось?
Калоус молчит.
Мать. Может, приляжешь?
Калоус. Нет еще, мама.
Maть. Выпивали? (У Ремунды виноватое лицо.) Я тут нянчусь с ним… а ты вот как помогаешь.
Калоус (мягко). Нянчишься со мной… А зачем?
Шум мотоцикла, поднимающегося в гору. Свет фары. Калоусу опять не по себе. Мотоцикл замедляет ход, останавливается поблизости. Входит механик.
Механик. А вот и я, механик! Где тут у вас иностранец?
Мать удивленно смотрит на Ремунду.
Ремунда. Куда-то вышел.
Механик. В такой дождь?
Ремунда. Это же иностранец. Пойдем покажу машину.
Механик. У меня времени в обрез. Ждать не буду.
Калоус. Я расплачусь. Оставьте квитанцию, он со мной рассчитается.
Механик. Квитанцию еще! Иностранцы никогда не просят. Ладно, пошли. В дождь… да еще квитанцию.
Ремунда встает, идет первым, механик за ним.
Мать. Эмиль, чья это машина? Что здесь произошло?
Калоус. Авария…
Мать. Девушка, что здесь произошло? Вы знаете?
Яна кивает.
Мать. По-чешски понимаете?
Яна кивает.
Мать. Но не говорите?
Яна отрицательно качает головой.
Мать. А понимаете все?
Яна. В том-то и дело, что не все.
Maть. Пойду готовить яичницу. Вам тоже, девушка?
Яна (кивает. Калоусова уходит). Сейчас нам яичницу принесут…
Калоус. А ты хорошая девчонка, верно? Шальная только.
Яна. Шальная — это верно, только не хорошая.
Калоус. А я тебе говорю — хорошая. Ничего ты в этом не понимаешь. Нос хочешь вытереть?
Яна. Хочу.
Калоус бросает ей платок. Яна не успевает поймать, платок падает на пол. Калоус с виноватым видом поднимает его и протягивает девушке.
Калоус. Ну, чего ты ждешь?
Яна, вероятно, ждала большего к себе внимания, берет платок, громко сморкается.