В конце концов, что значит для него очередная встряска, ведь ему всё равно нечего терять. И уж тем более не для кого себя беречь. Для него по-прежнему ничего не изменится кроме ещё одной зарубки на сердце. Зато Кейт навсегда сможет избавиться от своего любовного наваждения и найдёт себе достойного парня. Она должна быть счастлива. Ради одного лишь этого стоило рискнуть.
Он подошёл к девушке и присел рядом, тронув её за плечо:
— Кейт… я хочу тебе кое-что рассказать.
Она повернула к нему заплаканное лицо.
— Откровенностью на откровенность, Кейт, — медленно сказал он. — Ты призналась мне в своих чувствах. Я ценю твою смелость, поэтому не хочу оставаться в долгу. То, что ты сейчас услышишь, поможет тебе по-новому взглянуть на ситуацию. Возможно, тогда ты, наконец, поймёшь, как ошибалась во мне.
Девушка молчала, но в её глазах читалось неподдельное любопытство.
Джейк по привычке полез в карман брюк за сигаретами, совсем забыв, что теперь там лежала жестяная коробочка с леденцами. Чёрт, как некстати он бросил курить! Разговор предстоял нелёгкий, и поэтому даже одна выкуренная сигарета существенно бы облегчила ему положение. Он с сожалением поджал губы и вытащил руку из кармана.
— Ты ищешь сигареты? — догадалась Кейт, наблюдая за его действиями. — У меня есть «Винстон». Специально держу для гостей. Годится?
Он выдавил из себя жалкое подобие улыбки и кивнул:
— Мне сейчас всё сгодится. Кроме леденцов.
Девушка сходила на кухню и принесла ему пепельницу, зажигалку и непочатую пачку «Винстона».
Джейк открыл её, достал сигарету и, щёлкнув зажигалкой, закурил. От спасительного слегка саднящего дыма запершило в горле. Откинувшись на спинку дивана, он какое-то время сидел молча — собирался с мыслями, после чего вздохнул и неторопливо начал своё нелёгкое повествование.
Он говорил долго, ничего не утаивая и не приукрашивая. Подробно описывал ей каждый час своего пребывания на адском острове. Это была настоящая исповедь.
Он смотрел на девушку, но не видел её. Перед глазами, словно кадры из кинофильма, вихрем проносились потревоженные воспоминания. Его голос время от времени прерывался, он на мгновение умолкал, переводил дух, а затем вновь продолжал свой непростой монолог.
Если бы ещё утром кто-то сказал ему, что очень скоро Кейт услышит его чистосердечное признание, он бы рассмеялся тому человеку в лицо. До сегодняшнего дня он считал эту тему закрытой для всех и для каждого. Всегда старался отделываться от подобных расспросов общими, скупыми фразами. Даже самые близкие ему люди, в том числе отец, Том, Ральф Джонсон, не знали всех подробностей из всего того, что на самом деле происходило с ним на проклятом острове.
Кейт была первая, кому он целиком и полностью доверил своё прошлое.
Всё это время девушка с огромным интересом ловила каждое его слово. Она ни разу не перебила, не переспросила, а только внимательно слушала, принимая близко к сердцу горечь и боль его воспоминаний. В её широко раскрытых глазах застыл немой ужас.
Теперь она знала всё.
Он умолк. Кейт тоже потрясённо молчала, глядя на пепельницу, полную его окурков.
В повисшей тишине Джейк докурил сигарету и взглянул на часы.
— Ладно, Кейт, откровения откровениями, но мне пора, — он поднялся с дивана и подхватил свой пиджак. — Через два часа я должен быть на рабочем месте… Надеюсь, мы больше никогда не будем возвращаться к этому разговору?
— Да, конечно, — словно находясь в оцепенении, отозвалась девушка. — Иди.
Он молча кивнул ей на прощание и вышел в прихожую. Не успел перешагнуть через порог, как услышал за спиной её отчаянный крик: «Джейк, подожди!»
Он застыл на месте, возле распахнутой двери. Она выбежала следом за ним.
— Джейк, — её голос дрожал. — Неужели ты вот так просто уйдёшь? Ведь я же люблю тебя!
Он медленно обернулся к ней:
— Кейт…
Но она не дала ему договорить. Подошла, крепко обвила его шею руками и нежно прильнула своими губами к его губам. Ему не оставалось ничего другого, как обнять девушку.
— Джейк, хороший мой, — горячо шептала Кейт. — Позволь мне помочь тебе. Увидишь: моей любви хватит на двоих.
Он заглянул в её глубокие как два омута глаза, обещающие ему рай, зовущие потерять голову и раствориться в них навечно и без остатка. Он прикрыл дверь, ласково провёл рукой по её волосам, отбрасывая со лба непослушную каштановую прядку, нежно коснулся щеки.