Он выпустил её руку. Немного постоял, лаская её своей улыбкой, затем рывком открыл дверь и, не прощаясь, ушёл.
Словно в бреду Кейт слышала, как стихают на лестнице звуки его шагов. Она прошла в комнату, раздвинула пальцами жалюзи и выглянула в окно.
Несмотря на предрассветный час на улице было ещё довольно темно, и только свет от фонарей возле дома позволил ей разглядеть промелькнувший внизу знакомый силуэт. Потом хлопнула дверца машины. Зажжённые фары осветили серый участок дороги и выхватили из темноты угол соседнего дома. Заурчал мотор, и застоявшийся «Форд» послушно тронулся с места.
Кейт смотрела ему вслед до тех пор, пока красные огни не скрылись за первым поворотом. Она глубоко вздохнула и прижалась пылающим лбом к холодному стеклу.
Нет, Джейк Сандерс, неправда — у нас есть будущее. И я сделаю для этого всё возможное, чтобы оно быстрее наступило!
Глава 8
Проехав полквартала, Джейк понял, что вести машину в том состоянии, в котором он сейчас пребывал, больше не сможет. Противно дрожавшие руки не чувствовали руля, с каждой секундой нарастало внутренне напряжение, не давая сосредоточиться на дороге. Он проехал ещё немного и, остановившись на обочине, заглушил двигатель. Неподвижным взглядом уставился на приборную панель: успокоиться, подышать свежим воздухом, прийти в себя — вот что ему сейчас было жизненно необходимо. У него в бардачке лежала пачка сигарет. На крайний случай.
Он забрал её, вылез из машины и медленно побрёл по тихой, безлюдной улочке вдоль спящих домов и деревьев.
Неподалёку от фонарного столба заприметил одинокую лавочку, наполовину скрытую густым кустарником. Он сел на скамью и закурил. Теперь можно было немного расслабиться, дать какую-то оценку происходящему, подвести итог.
Тусклый фонарь скупо освещал небольшой пятачок вокруг лавочки, отбрасывая на асфальт длинную, худую тень. На размытой светом и тьмой границе Джейк заприметил ещё одну скамью с большим чёрным пятном на ней, очень похожим на старый мешок. Он снова затянулся, выпустил изо рта струйку дыма и удивлённо вскинул брови: старый мешок на соседней лавочке вдруг завозился, закряхтел и ожил. Под кучей тряпья показалось маленькое, сморщенное личико, окружённое облаком мелких седых завитушек.
— Я думала это снова полицейские, — со вздохом облегчения проскрипел старческий голос. — Вот ведь нелюди, не дают покоя старому человеку.
Бродяжка поднялась, неторопливо подошла к Джейку и подсела к нему на край лавочки. Это была пожилая чернокожая женщина.
— Уже два раза за ночь прогоняли меня с места, — пожаловалась она. — Сказали: заметим ещё раз, заберём в участок. А что я плохого сделала? Не убила никого, не ограбила, общественный порядок не нарушаю.
Он молча слушал старушку. Подобные истории были ему хорошо знакомы. Ему самому не раз приходилось подбирать с улиц грязных, запущенных бродяг, которых всё равно приходилось потом выпускать за отсутствием состава преступления. Но что поделать, приказ есть приказ. Власти города не хотят портить презентабельный вид городских улиц, осаждаемых армией нищих побирушек, вечно промышляющих возле мусорных бачков и спящих где попало: в подвалах, подворотнях, под забором, на скамьях, а то и вовсе на голой земле, подложив под голову последнее своё тряпьё.
Он окинул взглядом маленькую сухую фигурку женщины в старом спортивном костюме, который выглядел на удивление чистым и опрятным, и вежливо поинтересовался:
— Может быть вам стоило провести ночь в ночлежке? В вашем возрасте вредно спать под открытым небом.
— Я уже привыкла, — махнула старушка рукой. — И потом, в ночлежке тесно и так воняет. А я люблю простор и чистый воздух. Правда с наступлением холодов мне всё равно придётся тащиться в это зловонное прибежище. Но… ничего не поделаешь…
Она обхватила себя руками и тихонько покачивалась взад-вперёд, словно убаюкивала невидимого ребёнка, но Джейк видел, как она из-под полуопущенных ресниц внимательно его изучает. Видимо, беглый осмотр удовлетворил старушку, так как она одобрительно кивнула головой и подсела чуть ближе.
— Мил человек, не пожалей доллар для бедной старухи.
Джейк затянулся в последний раз, щелчком избавился от окурка и порылся в своих карманах.
— Боюсь, что доллара у меня нет, — после тщетных поисков сказал он, протягивая ей другую хрустящую банкноту. — Пять вас устроит?
— Ещё бы! — довольно хмыкнула бродяжка.
Когтистая коричневая лапка быстро схватила бумажку и спрятала её в складках своего одеяния.