Том задумчиво поскрёб подбородок.
— Надеюсь, ты окажешься прав. Даже если твой трюк и не сработает, он, по крайней мере, посеет в людях сомнение. Но мне хочется верить, что правосудие всё-таки восторжествует и накажет этих сволочей. Они сейчас как ужи на сковородке — будут искать любую лазейку, чтобы спасти свои жареные задницы… Кстати, Гордон — отличный юрист. Я не сомневаюсь, что ему удастся как следует прищучить Нортона и его компанию.
Джейк не был настроен так оптимистично как его напарник. Утомлённый длинными разговорами, он устало прикрыл глаза. Невыносимо хотелось курить. Он, наверное, полжизни бы сейчас отдал за одну-единственную затяжку. Надо попросить Тома, чтобы в следующий раз притащил в больницу сигареты.
— Ты сам-то что думаешь? — спросил напарник.
Джейк встрепенулся:
— О чём?
— О свалившихся на тебя проблемах.
— Не знаю, Том… У меня только одна надежда — на видеокамеру в доме Леона. Вы её нашли?
— Да, — кивнул приятель, — нашли. И не одну. А так же — аппаратную комнату, откуда велось видеонаблюдение.
— А записи? Рауль говорил, что на всех клиентов собирался компромат.
Том вздохнул:
— Ребята перевернули весь дом вверх ногами, но ничего подозрительного не обнаружили. Скорее всего, если улики и были, то их успели уничтожить.
— Не может такого быть! — не поверил Джейк. — У них бы просто не хватило на это времени.
Приятель медленно, но решительно покачал головой:
— Джейк, я ещё раз повторяю: ничего изобличающего Нортона в твоём похищении мы не нашли. Нет даже ни одной любовной сцены с клиентами. А на изъятых у него кассетах записаны самые обычные фильмы: боевики, жутики, комедии и даже кое-что из порнушки, но за это не зацепишься. По всей видимости, он вообще ничего не записывал либо как-то ухитрился избавиться от компромата.
— Или очень хорошо спрятал, — закончил за него Джейк.
Слова напарника сильно расстроили его. Он так надеялся, что видеоматериал поможет ему убедить судью и присяжных в виновности Леона. А теперь… Если Коллинз выиграет процесс — это будет клеймо позора на всю оставшуюся жизнь! После такого поражения ему уже никогда не избавиться от грязных толков и людского презрения. Он растерянно взглянул на товарища.
— Что же делать, Том? Как теперь доказать, что я не тот, кем они хотят меня выставить?!
— Даже не знаю, что тебе ответить… — приятель с сожалением поджал губы. — Это будет непросто, Джейк. Получается, их слово против твоего.
— Вот и я про то. С одной стороны, опытный сладкоголосый адвокат, с другой — гей-мазохист! Интересно, что на это скажет суд присяжных? Вряд ли им будет импонировать полицейский с подобными заскоками. Тут и без гадалки понятно, кому поверят больше.
Том посмотрел на часы и поднялся со стула.
— Ладно, Джейк, не терзайся раньше времени, — попытался утешить он. — Мы обязательно что-нибудь придумаем… А сейчас отдыхай, хватит с тебя сегодняшнего экстрима. Ты самое главное — набирайся сил и помни: у тебя есть верные друзья, которым всё равно, гей ли ты, разносчик пиццы или английская королева. Ну, а что касается меня, сам знаешь: крепче и надёжнее моего плеча не найдётся на всём белом свете!
Глава 5
Ночью не спалось. Из головы не выходила газетная статья и разговор с Томом. Всё оказалось гораздо хуже, чем можно было себе представить. Да, он предполагал, что хитрый изворотливый адвокат приложит все усилия, чтобы максимально облегчить жизнь своего подзащитного. Но чтобы вот так всё вывернуть наизнанку — это просто в голове не укладывалось. Он не переставал думать о том, как будет сидеть в зале суда, отвечать на каверзные вопросы и краснеть от стыда перед людьми, которые придут посмотреть на него лживыми глазами Джеффри Коллинза. Интересно, усомнится ли кто-нибудь из них в действиях умелого, но до крайности беспринципного ловкача-адвоката? Джейк был почти уверен, что тому удастся выиграть процесс или, по крайней мере, снять с Леона большую часть обвинений… Правосудие, на чьей стороне ты будешь на этот раз?
Он пролежал с открытыми глазами всю ночь. До тех пор, пока на улице не забрезжил рассвет.
Утром к нему в палату заглянул Мартин Дуглас.
— Как тут поживает наш выздоравливающий? — прямо с порога бодрым голосом спросил он.