Когда всё было готово, Мадог прошептал что-то на ухо кобыле. Та кивнула головой, как будто поняла его.
– А теперь, мой друг, настало время прощаться. – Мадог поднял Гостя над головой и засмеялся. – Посмотри по сторонам! Так далеко ты сможешь видеть, когда станешь мужчиной. А пока я буду навещать тебя и приглядывать за тем, как ты растёшь и набираешься сил.
И, наконец, Мадог с поклоном повернулся ко мне.
– Прощай и удачи тебе, Молли, – сказал он. – Скоро мы увидимся снова, а пока скажу: мне было приятно познакомиться с тобой, хотя ты и упрямая.
– А как же эта кобыла? Как мне вернуть её к тебе?
– Не переживай. Как только ноги Томаса коснутся земли, она тут же вернётся ко мне.
Коснувшись рукой полей шляпы, Мадог запрыгнул на жеребца и поскакал обратно в Мирквуд.
С грустью и тоской я смотрела ему вслед. Тот, кого встретишь не каждый день, как он однажды сказал. И я знала: это правда. И была уверена, что мне никогда больше не встретится такой, как он.
Мы с Гостем зашагали по тропинке, проходившей через поля. Кобыла брела следом за нами. Мне не хотелось идти через деревню. Местные жители начали бы останавливать нас на каждом шагу, донимали бы вопросами о Томасе и таращились на Гостя.
Кузнечики выскакивали из-под ног, а с забора за нами наблюдал ворон. Гость гонялся за кузнечиками, но так и не смог поймать ни одного. Томас дремал на спине кобылы.
– Мы почти дома, – сказала я Гостю. – Ты что-нибудь помнишь?
Гость запрыгал на одной ноге, затем на другой и засмеялся.
– Тогда я был совсем малыш. Я ничего не помню, только одно: я был плохой – я кусался, я царапался. Я был противный. Мама тоже ненавидела меня, Молли тоже. Мне было одиноко, мне было страшно, и у меня болел живот. – Он снова засмеялся и захлопал в ладоши. – Сейчас я не плохой, как тогда, Молли. Правда? Я больше не кусаюсь, не царапаюсь, не дерусь, не брыкаюсь. Я умею говорить. Я умею ходить. Я жую еду зубами. Мама и папа увидят, что я не такой, как раньше. Они разрешат мне остаться.
Гость тараторил так быстро, что я с трудом поспевала за тем, что он говорил.
– Мама и папа будут любить тебя так же, как и я. Просто подожди, и увидишь сам, – сказала я, скрестив пальцы за спиной и надеясь, что так оно и будет.
– Вот здорово! – Размахивая тоненькими ручонками и едва не спотыкаясь о собственные ноги, Гость начал кругами гоняться за бабочкой.
Позади нас Томас что-то пробормотал. Я подошла к кобыле, чтобы проверить, что с ним. Его глаза медленно открылись, и он в замешательстве огляделся по сторонам.
– Не волнуйся, Томас, и ничего не бойся. Ты в безопасности. Королева далеко. Она больше не украдёт тебя, – ласково проговорила я, думая успокоить его, но он со злостью посмотрел на меня.
– Ты! Это ведь снова ты? Ты забрала меня у моего народа и привела на свою землю! Ты должна немедленно вернуть меня назад!
– Нет, Томас, ты не понимаешь. Я спасла тебе жизнь. – И я на одном дыхании поведала ему всю правду. – Добрый Народец никогда не хотел, чтобы ты был их королём. Ты должен был стать их десятиной Тёмному Лорду!
– Лжёшь! Немедленно верни меня в Тёмные Земли. Я требую! Ты не можешь держать меня здесь!
– Томас, послушай, это твой дом. Он вон там, под тем деревом. Скоро мама и папа увидят нас и выбегут навстречу.
Пылая гневом, Томас спрыгнул с лошади. Как только его ноги коснулись земли, кобыла повернулась и галопом поскакала назад, откуда мы пришли. В этот же миг прекрасный бархатный костюм Томаса превратился в пожухлые листья. Драгоценные камни на его куртке стали желудями, а золотое шитье – мхом. От его прекрасных кожаных сапог осталась лишь грязь, коркой покрывавшая его ноги по колено. Вместо меча у него на боку висела кривая палка.
Томас в ужасе и отчаянии уставился на себя.
– Что ты наделала с моим костюмом и сапогами? – Он вскинул над головой палку, словно это был меч, но увидев, что это такое, бросил на землю. – Ты украла у меня всё, даже мой меч!
– Я ничего у тебя не крала, Томас. Твой богатый наряд всегда был тем, что ты видишь сейчас – листьями, палками, желудями, грязью и мхом. Если тебя кто-то и обманул, то только Добрый Народец. Не я.
– Я был их принцем, – настаивал он. – Они любили меня, говорю я тебе. Они любили меня! Они дарили мне всё, что я просил. Они делали всё, что я им велел.
– Томас, ты должен поверить мне. Ты мой брат. Я люблю тебя. Мама и папа любят тебя. Не огорчай их. Они не могли дождаться того дня, когда ты вернёшься домой!
Но Томас даже не собирался меня слушать.
– Меня зовут Тиарнах! Ты мне не сестра. Крестьяне, которые живут в этой лачуге, не мои родители! Они ничего для меня не значат. Даже меньше, чем ничего. Я никогда не стану их любить, ни тебя, ни кого-то ещё, особенно эту мерзкую жабу!