Пролог
– ...Таким образом, теорию корыстности межличностных отношений можно полностью доказать, опираясь лишь на...
На что опираясь – я не дослушал. Очень уж нудная лекция.
Но если немного порассуждать – бред полный и форменный. Человеческие отношения просто невозможно описать одной лишь теорией, тут практики длинною в жизнь бывает мало, чтобы все осознать. Мне ясны стремления дать людям некую базу по выходу в социум, но такие сведения не должны нести какого–либо окраса или признаков иной принадлежности конкретной идее.
Тонкости людской психологии – штука забавная, как ни посмотри. Одни пытаются распределить все по книжным полочкам, дать всему и всем номер, природу происхождения, и прочие статистические сведения. Другие же, будто на зло первым – устраивают тут и там сущий хаос и, между прочим, не считают это критичной проблемой.
Но то детали, заключающиеся в характере отдельно взятой личности... Из моральных дебатов меня вывел дребезжащий ржавым колокольчиком звонок.
– Ох, наконец– то последняя пара закончилась. Теперь можно и домой.
Голова слегка прояснилась, но поводов для мигрени отнюдь не поубавилось. Скоро начинаются зачеты, экзамены, а в финале этого грандиозного представления вишней на торте станет сессия. А я, так уж вышло, человек решительно предпочитающий встречать новый год дома. Перспектива поселиться в учительской права называться перспективой не имеет.
К такому выводу пришили я и я.
– Пошли быстрее, а то в гардеробе не протолкнемся. – Окликнул меня мой сосед по парте.
– Да, конечно, побежали быстрее.
…
Еле–еле осиливши, без преувеличений, наверное, стометровую очередь, гардероб признал нас достойными и пропустил в хранилище несметных богатств зимней Сибири. Путь к выходу оказался в разы и гораздо проще – тут уж без происшествий обошлось.
На улице было холодно. И темнело. Тут и там закатное солнце, пробивая стекла панельных высоток, слепило иллюзорными отражениями. Если бы вне люди – можно было бы подумать, что ты попал в пост– апокалипсис. Пастельные солнечные цвета, бетонные джунгли, заснеженные улицы и домишки предновогоднего Новосибирска и ни одной живой души в радиусе целой солнечной системы…
Стоило лишь открыть парадную дверь здания – нос мигом заледенел, а ресницы были в очереди следующими. Мороз словно сделал апперкот прямо по носу, а после еще и подсечку в виде обросших за зиму льдом ступеней.
Но, право сказать, все вышеуказанные погодные неприятности вылились не только на меня и лестницу. Поток машин, льющийся в обыкновении своем по левой стороне, лился не больно уж и активно. Сегодня дорога более походила на неподвижные и умеренные плеяды, нежели на бурную речку из железа и людей внутри. Уловив неуловимый шарм этого зрелища, я вновь пустился в раздумья.
Четыре экзамена и в каждом минимум пятьдесят вопросов учить, это плохо, а до экзамена всего неделя... С этим надо что–то делать.
Почти сразу же к остановке подъехал автобус. Набитый как банка из под, непосредственно, селёдки. Пополнив количество содержимого банки на колесах еще одной очередной порцией туш, водитель тронулся далее по маршруту.
В теории, если учить по тридцать вопросов в течение дня, то все пройдет без сучка без задоринки. Но то лишь идеал. Запоминать такое количество информации без дальнейшего применения – что вилами по воде. Просто необходимо что– то делать.
Если же учить не все две сотни вопросов, а, скажем, сто сорок. Это уменьшает общее количество но шестьдесят, что дает два лишних дня относительно прошлого подхода. И сверх того, жертвуется лишь пятнадцать вопросов каждого экзамена, что в свою очередь означает, что шанс наткнутся на невыученный вопрос составляет лишь двадцать пять процентов. Многовато, да. Но кто не рискует, тот учит все, верно? Зато лишние два дня дают возможность лучше усвоить материал оставшихся вопросов. Также можно отсеять вопросы, на которые можно ответить импровизируя. Эх, лишь бы не погореть!
– Дим? Твоя остановка. – Вывел меня из раздумий друг.
– Блин чуть не пропустил.
Распрощавшись с другом, я вылез из автобуса, иного слова не подобрать, попутно находясь в легком послевкусии прошедшего уже транса. Было стойкое ощущение неизбежного и нового буквально за горизонтом, а от того – абсолютно пусто в голове. Пару раз перейдя дорогу, поскользнувшись раза три, и даже упав, я добрался таки до дома.
Лифт быстро поднял меня на седьмой этаж обычной многоэтажной панельки. Мне она нравилась, высокая, зеленая, стройная… Но мертвецки неживая. Моя дверь – справа от лифта. Звучно брякнув в замке ключом я открыл дверь, а та – с легким скрипом отворилась.