Я слегка вздрогнул от неожиданности – процесс рассуждения был прерван.
– Ха, и правда.
Вспомнишь солнце – вот и лучик, да? Дверь отварилась – стоило заговорить.
Виолетта вышла на крыльцо и задумчиво уставилась в лесную границу территории.
– А вот и недолго.
Словно озябнув от холода и оторвав взгляд от леса сказала она.
– Пойдемте внутрь, расскажите, как так вышло.
Безусловно, вовремя.
Войдя в помещение мы разместились кто где: Алиса – на табуретке в углу помещения, Виолетта – за свой стол, а я – на край кушетки.
Мы вкратце рассказали то немногое известное, что знали сами, а Виолетта спокойно нас выслушала.
После окончания рассказа она с задумчивым лицом встала и заключила
– Ну, что сказать, солнечный удар на лицо. Так еще и переутомление. Я поговорю с Ольгой. И сама за ним присмотрю.
Вдруг добавила та.
– Вы можете быть свободны.
Я было уже собрался выйти вслед за Алисой, как Виола меня окликнула.
– А ты ничего не забыл? Пионер.
Я посмотрел сначала на нее, потом на Алису.
– Обходной!
– А, точно. А что, медпункт тоже входит в список?
– Ты меня огорчаешь, пионер. Еще как входит.
Я же, безразлично пожав плечами, подошел к столу и отдал Виолетте лист.
– Э не, так не пойдет. Вот выполнишь поручение – подпишу.
– Э–эх, какое поручение?
– Я пока ничего не придумала. Иди.
– Ну Виола! Подпишите сейчас. Его вечером сдать надо.
– Ладно, но за тобой должок, пионер. Подруга тебя спасла.
Глянув на меня хищным взглядом, она быстро черканула на нем что–то и вручила его мне обратно.
– Все, иди уже!
На сей же раз мы окончательно покинули здание медпункта. Алиса отправилась в сторону площади, а я остался стоять на месте.
Необходимо было дальше заполнить обходной, чтобы беспрепятственно поискать ответы на ту самую гору вопросов, заданных, но оставленных без объяснения.
Неплохо было бы разжиться человеком, который знает территорию как свои пять пальцев.
Я смерил Алису взглядом. Та шла молча и задумчиво глядела куда–то вглубь пролесков.
Я поравнялся с ней, и хотел было аккуратно тронуть ее за плечо, но меня остановил локоть, оказавшийся в животе. Неприятная история.
– А кто, собственно, разрешал посягать на мои личные границы?
– Могла бы и просто сказать.
Сдавленно прохрипел мой голос.
– Так действеннее.
Она хитро подмигнула.
– Чего хотел то?
– Можешь помочь обходной заполнить? Пожалуйста. А то это очень затянется.
– Ну, что же.
Она протянула с ответом.
– Делать мне сегодня все равно нечего – вылазка провалилась, так что почему бы и да?
– Спасибо. Так куда теперь идем?
– А где ты уже был?
– В радиокружке и у Слави. А, ну и медпункт, само собой.
– Хорошо... Тогда мы направляемся в самое скучное в мире место! Пошли.
Где–то я уже это слышал, определенно.
День 1. Обходной. Пункт 2
Алису с Ульяной послушаешь — так все места в лагере скучные. Ведь именно с такой подачки я и попал в грузчики в кружках.
Но намеченного пути это не отлагало — мы направлялись в «самое скучное место».
Но по версии уже Алисы. Даже интересно, что могло бы туда номинироваться.
— Перед тем, как мы пойдем дальше, нужно зайти в мой домик. Забрать кое—что. —
Молчание нарушила Алиса. И то, с каким посылом она сказала, на просьбу похоже не было.
— В целом — возражений не имею. Но зачем? Если не секрет.
— Меньше вопросов — больше дела! А то помогать не буду. Пошли. — Она резко направилась почти в обратную сторону, относительно нашего предыдущего вектора движения.
Ладно. Очень бы не хотелось, чтобы она передумала.
...
Я понятия не имел сколько вообще идти. Но домиков в поле зрения было не очень много. Так что время поговорить было. Время—то было, а вот темы нет.
Молчу, будто язык проглотил. — Пронеслось в голове. А молчать не хотелось.
Да, я решительно не знаю, о чем с ней говорить, но не знаю потому, что понятия не имею о ее досуге. Хотя, в прочем, ранее бы меня это не остановило. Тогда в чем же проблема сейчас?..
— Алиса, а чем ты вообще увлекаешься? Или что тебе нравится?
Алиса же, явно застанная врасплох таким вопросом, призадумалась.
— Хм... Музыка? Пожалуй, что да, я люблю поиграть. А что на счёт тебя?
Признаться, мне всегда казалось, что инструмент — лишь холст и кисть в руках художника. Мелодия — мысль, что рвется вон из—под кожи, а композиция — целый роман. Роман, которому, порой, конца—края не видно.
Потому люди, что могут придумать действительно что—то своё, оригинальное, или даже искусно переиграть оригинал, казались мне небожителями какими—то. Этакий бомонд современного искусства.