– Все правильно, – только и смогла сказать.
– Прости. Просто мне до сих пор не верится, что ты испытываешь ко мне взаимные чувства. Это кажется мне настолько нереальным, сном, фантазией, что никак не приду в себя. Спасибо, любимая. Сегодня слишком хороший день и я бы хотел его отметить, даже если не было бы Нового года или другого праздника.
– Это будет наш первый совместный праздник. Ну и пусть он совпадает с какой-то датой в календаре, – подмигнула, повеселев.
Этот вечер был тихий, уютный, теплый и душевный. Мы прогулялись до городской площади, где стояла огромная ель, вокруг которой собрались горожане. Посмотрели выступления, развлечения и даже потанцевали, хоть я и двигалась совсем неуклюже. Дият никак не хотел отпускать мою руку, будто специально, чтобы все вокруг видели, что мы вместе. Я же не собиралась оглядываться на других, наплевав на их мнение.
А после мы отправились домой, где вместе загадали желание под бой курантов. В этот момент Дият крепко обнимал меня, а я улыбалась, как влюбленная первокурсница.
На следующий день мы решали, как будем жить дальше. Дият предлагал переехать к нему, но у меня был аргумент, чтобы остаться у себя – постояльцы и работа.
– Найми работников, если надо, я сам буду оплачивать их труд, – настаивал он, но я не была готова к таким переменам.
В итоге пришли к решению, что Дият сам переедет ко мне. Это казалось ему неправильным, но он все же нашел в себе силы уступить. Было принято, что после помолвки или свадьбы муж забирает жену на свою территорию. А если наоборот – значит он не может обеспечить семью и на него смотрели как на альфонса. Я понимала Дията в желании забрать меня и была благодарна, что он все же вошел в мое положение.
Прошла неделя, как мы стали жить с ним вместе. Все было прекрасно, за исключением того, что Дияту прибавилось работы в этот период. Количество несчастных случаев и преступлений возросло, поэтому мужчина работал с раннего утра и до ночи.
Я ждала возвращения жениха, привычно занимая себя готовкой. Было уже около десяти вечера, на улице стемнело, а душу царапали плохие предчувствия. Я нарезала овощи острым ножом, чуть нервно и слишком мелко, как вдруг ощутила, что меня схватили сзади за талию. Нет, не обняли, а именно схватили. Вскрикнула от неожиданности и уронила нож, который со звоном упал на пол.
– Малышка Вивиль все готовит. Признайся, меня ждешь? – услышала такой знакомый и чужой одновременно голос.
– Как ты здесь оказался? – голос дрогнул, выдавая страх.
– Соскучился, – с сарказмом ответил Идианар, чье появление здесь казалось невозможным, ведь его приговорили к пожизненному заключению. Выходит – сбежал.
Медленно убрала его руки с талии и повернулась. Похудел, осунулся, оброс бородой, глаза блестели жестокостью и каким-то агрессивным азартом, будто замыслил нечто ужасное.
– Я серьезно. Зачем ты вернулся? – спросила более уверенно.
– О! Я смотрю, ты время даром не теряла? И кто же счастливый отец? Тот сопляк Сайрат? – усмехнулся с явной издевкой. Беглец был уверен, что отец не он, ведь я всегда пила зелья от беременности при нем. Идианар сам на этом настаивал.
– Отец я. А ты сейчас отправишься туда, откуда сбежал, – услышала в дверях голос Дията. Увидев его, я почувствовала облегчение, потому что знала, что он сможет защитить.
– Вот это новости! Скажи, ты прыгнула к нему в койку, когда меня посадили или раздвигала ноги перед нами параллельно? – спросил, глядя со злым прищуром на Дията.
– Закрой рот, – прорычал Дият с угрозой в голосе.
– А ты знаешь, что я был у нее первым? Распаковал подарочек. Вот только под оберткой оказалось настоящее бревно. Скучное, безэмоциональное, скованное. Как бы не трудился над ней, все такой же деревянной куклой и осталась, – уничтожал меня словами мужчина.
Меня трясло от негодования, стыда, злости и обиды. Как он смеет так говорить обо мне? А что, если он прав? От этого становилось еще хуже. Я доверяла ему, открыла душу, сердце и тело, а он меня просто втоптал в грязь, унизил.
– Виви, выйди, – строго сказал Дият, вырывая из состояния оцепенения.
– Вот как ты с ней обращаешься? А я все думал, что чтобы тебе дала девушка, нужно отвесить ей комплиментов. Дурочки они, знаешь ли, любят ушами, – Идианар подливал масла в огонь гнева Дията.
– Выйди, – прикрикнул Дият, что я тут же выскочила из кухни, даже не оборачиваясь.
Тишина была недолгой и судя по звукам, между мужчинами началась драка. Трясущимися руками достала кулон связи, чтобы скорее вызвать стражников. Хоть бы они успели приехать, пока не стало поздно.
Глава 24. Спасение Дията
Ожидание длилось слишком долго, хоть по времени заняло примерно пятнадцать минут. Грохот на кухне стоял ужасный. Дият и Идианар оба были обладателями боевой магии и судя по всему не жалели сил в желании победить. Не нужно быть шибко умной, чтобы понять – если их не разнять, то выживет только один.
Я сидела мышкой прямо у входной двери, чтобы при необходимости бежать за помощью.
Как только прибыли стражники, я указала им, где находятся мужчины и медленно пошла вслед за ними. Картина, что открылась, ужасала. Кухня была полностью разрушена, везде виднелись кровавые пятна, Идианар, весь побитый, лежал на полу, удерживаемый магическими путами Дията, а сам Дият был ранен в нескольких местах и истекал кровью.
Ахнула и бросилась к нему, но он был обессилен настолько, что посмотрел на меня затуманенным взглядом, а после стал заваливаться набок и упал, потеряв сознание. Вскрикнула, привлекая внимание стражников, которые занимались преступником, и они тут же поспешили вызвать лекарей, чтобы успеть спасти Дията.
– Мы забираем его в лекарню. Жизнь мужчины висит на волоске, – сообщили неутешительную новость прибывшие на место лекари. Мы пытались помочь Дияту подручными средствами, оказать первую помощь до их приезда, но остановить кровь никак не удалось.
– Я поеду с вами, – заявила тут же, надевая пальто.
– А кем Вы ему приходитесь? – уточнили лекари, которые спешно выносили Дията из дома на специальных носилках.
– Женой, – ответила уверенно и помахала кольцом на пальце для убедительности. Этого хватило, чтобы мне разрешили сопровождать раненного.
В лекарне случился переполох. Выяснилось, что ранен мужчина специальным магическим клинком, раны от которого не залечить доступными здесь средствами. Услышав, что ему не смогут помочь, у меня началась истерика. Я колотила двери кабинетов заведующих, требуя выдать Зетеви. Обещала заплатить за него любую цену, лишь бы помогли. Но никто не откликнулся. Поймав сотрудников в коридорах лечебни, умоляла их поспособствовать, вот только ответ каждый раз был один. В наличии зелья нет (для простых смертных, читалось в контексте). Средство явно держали в запасе для представителей власти или богачей, но не для таких, как мы.
Поняв, что мои попытки бессмысленны, вернулась в палату к Дияту, села на стул для посетителей рядом с ним и горько разревелась. Человек, который успел стать самым близким, родным, умирал на моих глазах. Это было невыносимо. Сейчас я как никогда раньше понимала, насколько сильно успела полюбить Дията, что просто не представляла своей жизни без него. "Лучше бы на его месте оказалась я", дурниной орал внутренний голос.
– Ну-ну, тише, успокойся, – услышала рядом. Меня, все еще сидящую возле мужчины, заключили в объятия женские руки, прижимая голову к животу.
– Не стоит так убиваться, подумай о малыше, – ласково гладила меня незнакомка по волосам, пытаясь утешить.
– Я без него не смогу, не смогууу, – сипло завывала, не отстраняясь.
– Настолько сильно любишь? – спросила с жалостью в голосе.
– Он самый лучший, самый лучший, – повторяла, как заведенная.
– Тише, дочка. Все будет хорошо. Не стоит привлекать к нам лишнее внимание, – уже бодрее ответила женщина. Я растерянно посмотрела на нее и застыла в шоке, потому что рядом стояла никто иная, как мама Дията. Но самым удивительным было то, что она была одета в форму лекаря.