незапно перебил ее Мартин. – К тому же, я все равно не понимаю, зачем оно тебе нужно? - Ты ведь не хуже меня знаешь, что я любопытная. – Девушка улыбнулась. - Это не ответ на мой вопрос. – Серьезно заявил Мартин. - Что мне еще тебе сказать, чего еще не было проговорено? Я хочу узнать, живет ли в доме кто-нибудь еще. Хочу помочь одинокому хозяину дома. Выяснить, что с ним не так. Что произошло с ним. Что, вообще, творится в этом доме! - А что, тут что-то творится? - Не знаю, вот и хочу выяснить. - Боже, это бессмыслица какая-то. – Мартин выдохнул и почесал затылок. - Да. Ну, вот такая я. Прости! – Элизабет развела руками. – Думала, ты уже давно с этим смирился. Мартин кивнул: - Ладно, черт с тобой, сестра! - То есть? – Элизабет удивленно посмотрела на брата. - Ты права – смирился и привык, поэтому больше я тебя не задержу. К тому же, я слишком устал, чтобы продолжать спорить. Прошу, иди. Мешать не буду, но и помогать не стану. - Благородно. - Но ты же уверена, что он не намерен причинить нам вред. Верно? - Ну, да. - Так воспользуйся этим! А поиск ответов на твои вопросы – не мое дело. Ты на него решилась. - Все с тобой понятно, братец. - Как и с тобой, поэтому напоследок я лишь одно тебе скажу – будь осторожна, сестра. - Что? И это все? Вот так просто меня отпускаешь? - Ну, не совсем – мы же потратили время на этот спор, правда? К тому же, я вижу, как для тебя это важно. Что же, хорошо. Это твой выбор. - Ого! – Удивленно воскликнула Элизабет. – Неожиданно столько понимания я услышала из твоих уст. Обычно оттуда лишь осуждения и предостережения льются. - Ты слишком плохого обо мне мнения, сестра, я ведь всегда на твоей стороне. Не забывай об этом. - Я помню. – Элизабет уже к двери подошла, когда вдруг остановилась, повернулась к брату и сказала. – Стоп! А ты разве не идешь со мной? - Нет, делать мне больше нечего. - Ну и пожалуйста! Я и без тебя отлично справлюсь! - Не сомневаюсь, сестра. – Буркнул Мартин. - Но если ты не идешь со мной – что ты будешь делать? - Как что? Спать, конечно, что же еще. - Класс. Ладно, давай. - Ага, удачи тебе там. – Отмахнулся напоследок Мартин и завалился на кровать. - Понятно. – С улыбкой на губах хмыкнула Элизабет и, открыв дверь, покинула гостевую спальню. - Боже, неисправимый человек. – Укрывшись одеялом, буркнул ей вслед Мартин. После чего девушка подошла к ступенькам. Снизу виднелся свет, и доносились звуки шагов со скрипом пола. Элизабет сразу поняла, что это был хозяин дома. Она выглянула из-за перил, когда увидела промелькнувшую тень, и резко отскочила назад, чтобы ее не заметили, развернулась и направилась в противоположную сторону. «Отлично, Сэм внизу, а значит, не сможет мне помешать», – радостно подумала Элизабет и двинулась дальше по коридору. Не смотря на то, что мужчина явно сейчас находился внизу, она пристально следила за тем, чтобы он внезапно не оказался у нее за спиной. Девушка постоянно оглядывалась назад и при любом удобном случае прислушивалась. Элизабет шла медленно, а главное, тихо. Девушка осторожно перемещалась по коридору. Проверила первую дверь – закрыта, двинулась ко второй – она же спальня Сэма. «Нужно спешить, пока он внизу». Приблизившись к комнате, подумала Элизабет и открыла дверь. Оказавшись внутри, она дернула переключатель и включила свет. Лампочка в люстре на потолке, загоревшись, озарила помещение яркими цветами, что позволило лучше рассмотреть содержимое комнаты. Элизабет сразу заметила стоящую в спальне односпальную кровать. Затем, осмотрев комнату еще немного, она также увидела шкаф для одежды, письменный столик, видимо, для работы. Но главным предметом, на который Элизабет обратила свой взор, оказалась тумба у кровати. На тумбочке стояла фотография. Элизабет подошла ближе и взяла ее в руки. «Интересно». На фотографии был изображен ребенок примерно восьми лет с двумя взрослыми. На деревянной рамке вырезаны цифры – 1938. «По всей видимости, это год, когда была сделана фотография. А это Сэм в детстве со своими родителями». Мысленно заключила девушка. Больше на тумбе она ничего не нашла. Но даже этого хватило сполна, дабы подтолкнуть девушку на дальнейшие поиски. И вот Элизабет с повышенным любопытством продолжила осматривать спальню. Возможно, именно благодаря этому она вскоре и обнаружила в письменном столе Сэма его личный дневник. Это была небольшая книжка с черной обложкой. А поняла Элизабет, что это именно дневник, а не что-нибудь другое, открыв первую страницу и прочитав название: «Мой личный дневник». Написано это было явно детским почерком. Элизабет перелистнула на последнюю заполненную страницу. Запись там была датирована маем 1943 года. Элизабет уже хотела начать читать, когда услышала подозрительные звуки, доносившиеся с коридора, а именно скрип ступенек и приближающиеся шаги. - Черт! – Шепнула девушка. – Это Сэм. Она взяла дневник, надеясь, что мужчина не хватится его этой ночью, ведь уже утром, после того, как прочтет, Элизабет собиралась вернуть книгу обратно, и, легонько приоткрыв дверь, аккуратно выглянула в коридор. - Чисто. Видимо, он только начал подниматься. Элизабет облегченно выдохнула, но раньше времени расслабляться не стала, ведь звук шагов становился все громче. Девушка выключила свет и закрыла за собой дверь. Выскочив из спальни в коридор, она живо устремилась к гостевой комнате. Удивительно, но при всех имеющихся факторах Элизабет старалась все делать, хоть и спешно, но тихо и незаметно. Правда, это не помешало ей буквально влететь в комнату и тем самым разбудить брата. Мартин вскочил с кровати и круглыми от шока глазами начал бегать по комнате: - Лиза? Что случилось? - Тише ты! – Шикнула ему в ответ Элизабет, приложив указательный палец к губам, а сама в это время прислонила голову к двери. Она услышала, как затихли шаги, а после и вовсе хлопнула дверь в спальню Сэма. Благодаря чему Элизабет наконец-то расслабилась и довольно заключила: - Фух. Вроде пронесло. – Девушка облокотилась спиной к двери и вниз сползла, пока на пол не села. Она вновь посмотрела на книгу в руке, и как раз в это время успокоившийся Мартин спросил: - Ну и, как все прошло? Ты нашла, что хотела? - Кажется, да. – Элизабет улыбнулась. - И что же это? - Мартин, ты, вроде, спать хотел – вот и спи, давай! – Неожиданно крайне раздраженно фыркнула ему в ответ девушка, бросив на брата осуждающий взгляд. Все дело было в нервах, вот и обида за то, что с ней не пошел, всплыла. - Ты чего? - Ничего. Все нормально. Ложись спать! - Боже, как грубо. Ну и ладно. Не очень-то и хотелось. – Пробурчал Мартин, пожал плечами, и дальше продолжил спать. Элизабет же села на кровать и открыла дневник Сэма. С самых первых страниц читать не стала. Нашла запись за февраль 1940 года. Примечательна она была тем, что запись перед ней датирована аж 1939 годом, а после целый год Сэм ничего не писал в свой дневник, хотя до этого стабильно вел его один, а то и по несколько раз в месяц. Судя по датам в его записях. Что показалось Элизабет довольно таки странным. Но не одним большим промежутком времени между записями дневник заинтересовал ее, ведь только девушка начала его читать – ответ всплыл уже в первых строчках. «Меня отправили в психиатрическую лечебницу. Целый год мне не давали в руки мой дневник. И вот, как мне сказали: «за хорошее поведение», – мне наконец-то его вернули. Мне сказали, что я болен, но врачи пока не знают чем именно. Прошел болезненный курс шоковой терапии. Но я все выдержал. Ради своих родителей. Я не хотел их подвести и не хочу. Простите меня. Доктор Роберт Хельсин, ведущий психолог лечебницы и мой лечащий врач, похвалил меня за самоотдачу и помощь в поиске лекарства от моей болезни. После он уточнил, что моя болезнь – это подвид другого психологического заболевания, правда, я не запомнил какого именно. Он сказал, что я большой молодец. И что такими темпами я быстро вылечусь. Это было четыре месяца назад... Когда я спросил: «А можно без шоковой терапии?». Он ответил: «Нет. Прости, но она помогает сдерживать твои припадки и срывы». Честно, я не понял, о чем он говорил. Пару месяцев назад моим родителям, спустя столько времени ожидания, наконец-то позволили меня навестить. Мама обнимала меня несколько минут и плакала. Слезы текли по ее щекам все время их короткого посещения. Она вытирала их белым платком. Из-за этого мы даже не успели поговорить. Хотя и не стали бы – у меня были к ним вопросы, но смысла их задавать я не видел. Надеюсь, они больше не будут навещать меня – не хочу снова видеть маму такой грустной. Отец не смотрел на меня. Когда время посещения закончилось – он уводил ее, держа за плечи. Отец со мной даже не попрощался. До этого ко мне приходила мамина сестра – моя тетя Рэйчел. Она навестила меня, когда я тут пробыл всего лишь три месяца. Видимо, воспользовалась своими связями, раз так рано пустили ко мне, ведь даже родителям не разрешали. Ее муж какой-то богач из Форествиля. Вроде, у него свой отель. Я, конечно, знал, что она меня ненавидит, но и представить себе не мог насколько. Она сказала, что это я во всем виноват. Именно я виноват в том, что случилось с моими родителями. Она твердила, что это именно из-за меня их вынудили уехать из города. Из-за чего они в итоге вернулись обратно в семейное поместье. Я ничего из этого не помню... Перед самым уходом она сказала, что упечь меня в лечебницу было ее идеей, и она приложила все силы, дабы меня все-таки сюда отправили. Она заверила, что без меня родителям будет лучше. Для этого он