Брок, запрокинув голову, смотрел то ля на облака, то ли на одинокого коршуна, который кружил над космодромом.
Вдали виднелись контуры ракет. Из-за нагретого воздуха казалось, что они слегка покачиваются.
– Где же люди? – спросил Григо, ни к кому не обращаясь.
Космодром был пустынен – никто не спешил их встречать. Орионцы сбились в кучку, совещаясь.
– Может быть, нас не заметили? – сказала Любава.
– Еще чего! «Орион» не иголка, – хмуро ответил Григо.
– Пойдем пешком, – сказал капитан, указав на космодромные постройки. – По крайней мере, там тень.
– Туда не меньше десяти километров, – прикинул Брага, жмурясь от солнца.
– Да еще по такой жаре, – подхватил Григо. – Люди измучены, капитан…
В этот миг от ближайшего строения что-то отделилось и, поблескивая, двинулось в их сторону. Вскоре все разобрали, что это была прозрачная машина, формой напоминавшая каплю. Она легко скользила в полуметре над космодромом.
– Автобус, – произнес Брага, и «старики», те, кто родился на Земле, улыбнулись почти забытому слову.
– Изо льда его сделали, что ли? – произнес Брок, вглядываясь в приближающийся аппарат.
Брага приставил к глазам ладонь козырьком.
– Пластик, видимо, – сказал он.
– Но в машине нет людей! – громко произнесла Любава то, что вертелось на языке у всех.
Машина, резко осадившая перед орионцами, была пуста.
– Автомат карантинной службы, – предположил Брага.
– Ну, а почему они нам не скажут об этом? – взорвался штурман. – Проходя Солнечную систему, мы не видели на экранах «Ориона» ни одного землянина. Да что там, мы даже голосов их не слышали, а радиоаппаратура у нас в порядке, – махнул он рукой.
– У землян могут быть свои соображения, – сказал капитан.
– Какие же? – сощурился Григо.
– Узнаем в свое время, – ответил Арго, рассматривая аппарат.
Солнце успело вскарабкаться довольно высоко.
– Какая жаркая планета! – пробормотал Брок, вытирая пот со лба.
– Клянусь космосом, я был бы спокоен, если б увидал хотя бы одного из них! – воскликнул Григо.
Налетел ветер. Любава вскрикнула: цветок, сорванный ею, весь облетел, и белое облачко, помедлив, потянулось в сторону прозрачного аппарата. Да и каждый из орионцев почувствовал, как невидимая сила мягко, но настойчиво подталкивает его к машине. Одновременно и в аппарате произошло изменение: передняя дверца открылась, точнее сказать – исчезла, растаяла.
– Садитесь, орионцы, – пригласил изнутри негромкий голос.
Обращение вызвало целую бурю.
– Машину запрограммировали люди, – сказал Брага. – Им известно название нашего корабля.
Брок покачал головой.
– Надпись на борту могли прочесть и машины астрономической службы, – произнес он. – Разве это сложно?
Ему не ответили.
Джой Арго подошел к дверце.
– Куда мы поедем? – спросил он пустоту.
– Садитесь, орионцы, – произнес голос с прежней интонацией. – Вам ничто не угрожает. Садитесь, орионцы.
– В-вот заладил! – с досадой сказал Брага.
– «Ничто не угрожает»… Как же, держи карман! – пробормотал недоверчивый Григо.
Все посмотрели на капитана. Арго положил руку на горячий поручень, прозрачный, как и остальные детали аппарата.
– Садитесь все, – показывая пример, он первым вошел внутрь.
За ним, бросив цветок, поднялась Любава.
– Как прохладно здесь! – сказала она.
Последним в машину вошел Брок. Сделал он это с явной неохотой, только после повторного приказания Арго. Дверца за Броком сразу же закрылась, возникнув из ничего, и машина тронулась, приподнявшись над плитами космодрома.
Разве о такой встрече с землянами мечтали орионцы в полете?
Машина разворачивалась, набирая скорость. Навстречу поплыли постройки, увеличиваясь в размерах. Это только сверху казались они приземистыми. Теперь строения заслонили полнеба. Как разобраться в этой мешанине блистающих плоскостей, туго заверченных спиралей, невесомо легких кружевных башен?
– Мы в плену у машин, – прошептал Брок.
Но его услышали.
– Начитался чепухи, парень, – сказал капитан.
– Да еще тысячелетней давности, – добавила Любава.
Орионцы всматривались в близкие строения. Не мелькнет ли там, за окнами, хотя бы одна человеческая фигура?
Арго бросил взгляд на часы. С момента приземления шлюпки прошло лишь пятнадцать минут, и с каждой минутой ситуация не то что не прояснялась, но, наоборот, все больше запутывалась.
Вскоре строения закрыли небо.
– Сейчас остановимся, – сказал с надеждой Григо и привстал с сиденья.
Любава улыбнулась и взяла за руку Брока, сидевшего рядом.
– Нравится тебе Земля? – спросила она шепотом.
– Еще не понял, – ответил Брок.
– Мне нравится… Она таинственная, – сказала Любава.
В салоне на миг потемнело – машина въехала под огромную арку. Аппарат замедлил ход.
– Оставайтесь пока на местах, – сказал капитан и подошел к выходу. Выражение озабоченности не сходило с его лица.
Вместо того чтобы остановиться, машина вдруг резко увеличила скорость, так что капитан едва устоял на ногах, успев ухватиться за поручень сильной рукой. Все его грузное тело напряглось, глубоко посаженные глаза продолжали всматриваться в неизвестность…
Вскоре космодромные постройки остались позади. Аппарат вынесся в открытую степь. Он скользил теперь вдоль выпуклой, лоснящейся, словно от пота, прямой, как стрела, дороги.
Любава прислонилась лбом к изогнутой прозрачной поверхности, за которой проносилось степное пространство.
– Пластик стал горячим, – сказала она.
Брок, перегнувшись, потрогал стенку:
– От солнца.
– Солнце так быстро не нагреет пластик, – заметил Брага. – Виновато сопротивление воздуха. Обратите внимание на скорость, с которой мы движемся.
Степные пространства уплывали назад. Вдали, чуть ли не у самой линии горизонта, возникали и таяли диковинные химеры. Мираж? Или постройки людей XXXII века? Но где же они сами, где люди?..
Потрясения последнего часа вкупе с нелегкими испытаниями при посадке шлюпки вызвали неожиданную для капитана реакцию: под ровный бег машины многие орионцы задремали. Резкое торможение аппарата заставило их встрепенуться.
Пейзаж за стенами машины изменился. По обе стороны дороги Появилась зелень – кусты и деревья. Главное же – справа появилась стена. Никто не заметил, когда это произошло. Высокая, светло-зеленая, она тянулась параллельно дороге, над которой скользил аппарат.
Капля с орионцами подкатила к зеленым воротам и замерла у кромки шоссе. Открылась дверца, и люди, неуверенно ступая, сошли на обочину. Полдневное солнце сияло, и к дороге подступала зелень.
Дверца закрылась, и машина умчалась.
Люди остались одни.
С минуту длилось молчание, нарушаемое лишь пронзительным стрекотом кузнечиков.
– Веселенькая история! – заметил Григо.
– Пока мы не встретили ни одного землянина, – сказала Любава. – Может быть, они видоизменились? Стали пигмеями с большими головами?
– Они встретили нас, как врагов, – сказал Григо.
– Ты в этом уверен, штурман? – посмотрел на него капитан.
– Друзей так не встречают, – упрямо мотнул головой Григо.
В этот миг ворота раздвинулись, как бы приглашая пришельцев войти.
Арго сделал шаг в сторону ворот, остальные двинулись вслед за капитаном.
– Стойте! – закричал Брок, и столько тревоги было в его голосе, что все остановились, обернувшись к юноше. – Это ловушка, – срывающимся голосом сказал Брок. – Может, на Земле и людей-то нет и мы попали в лапы захватчиков? Может, Земля теперь – это царство роботов? Бежим отсюда…
Брок метнулся в сторону, но, отброшенный невидимым препятствием, снова отлетел к обочине дороги, едва удержавшись на ногах.
– Ты совсем еще ребенок, Брок, – покачал головой капитан, снова трогаясь в путь.
– Но ты же не станешь отрицать, капитан, что нас теперь окружает невидимый барьер? – более спокойно произнес Брок.