— По обоим каналам «Лебединое озеро» показывают, — очень серьезно сказал Алексей, пройдя в комнату.
В левой руке у него была картонная папка с надписью «Дело №…», туго набитая какими-то бумагами. Стандартных завязок на ней еле хватило для узла бантиком.
— Авария на телецентре? — предположил Юра.
— Переворот, — ответил Алексей.
Юре почудилось, что он ослышался или до сих пор видит сон.
— Дикторы зачитали обращение. Обязанности президента исполняет Янаев, власть передана комитету по чрезвычайному положению, — в нескольких словах описал обстановку незваный гость.
Юра, сколько себя помнил, всегда комплексовал из-за внешности. В детском саду и младших классах ему казалось, что у него слишком большие уши. Позднее стала беспокоить избыточная, по его мнению, худоба. Она никак не хотела проходить несмотря на волчий аппетит. Кроме того, оставлял желать лучшего нос. Был он мелковатым в сравнении с остальным лицом и совсем не благородной формы. Цвет собственных глаз Юре тоже не нравился — то ли серый, то ли светло-зеленый. Короче, муть.
У Алексея, в отличие от него, всё было идеально. Будучи первым красавцем на курсе, он и держался соответственно — не оставляя ни тени сомнения в том, что знает себе цену. К вводным словам и междометиям не прибегал, изъясняясь четко и уверенно, аргументировал, будто гвозди заколачивал (Юра тщетно завидовал такой манере). Смутить его, казалось, было невозможно. Ярчайшее подтверждение этого факта случилось в самом начале второго семестра, на комсомольском собрании группы.
О том, что собрание состоится, Юра узнал минут за десять до его начала, во время большого перерыва. Стоя в коридоре, он жевал пирожок с повидлом, купленный с лотка в фойе первого этажа. Традиционный перекус прервала Людмила Сергеевна Кирпичева, куратор группы. Вечно куда-то спешившая невысокая, худая женщина лет сорока или чуть старше, с хмурым лицом и собранными в пучок волосами, в одежде предпочитавшая темные тона и отсутствие украшений, она без затей взяла Юру за рукав и отвела подальше.
— Ты с Иванниковым в каких отношениях? — спросила она в лоб.
К тому времени Юра и Алексей успели крепко сдружиться. У них быстро нашлось много тем для разговора, и стиль общения Иванникова ничуть не отталкивал Юру. Он по умолчанию принял роль второго номера при новом товарище, ни разу не претендуя на хотя бы подобие лидерства. Чего греха таить, Юра всегда мечтал быть кем-то вроде Алексея — человеком без изъянов и слабых мест. Другое дело, что реальность сильно расходилась с мечтами. Впрочем, видимая разница потенциалов не помешала обоим сдать первую сессию на все пятерки.
— Ну, так… приятели, — аккуратно ответил Юра, нутром почуяв подвох.
— Приятели? Хорошо, — кивнула Кирпичева. — Имей в виду: не наш он человек.
— Как не наш?
От подобного определения Юра малость оторопел. На дворе был февраль восемьдесят восьмого, а не, допустим, пятидесятого. Конечно, Людмила Сергеевна не произнесла приснопамятного «классовый враг», но подтекст выпирал совершенно недвусмысленный.
— Ты умный, сам всё знаешь, — заметила куратор группы. — Тебе лучше от него отмежеваться.
Юра понял, что краснеет от волнения. Здесь он тоже, к явному прискорбию, проигрывал невозмутимому Алексею.
— Не п-понимаю вас, Людмила Сергеевна, — выдавил он из себя, борясь с пересохшим горлом.
Кирпичева метнула на него странный взгляд, в котором Юра уловил, как ни странно, тень сочувствия, и, ни слова больше не говоря, устремилась к аудитории. То, что разыгралось после перерыва, окончательно шокировало своей нелепостью в сочетании с тупой серьезностью.
— К сожалению, наши комсомольцы Иванников и Зуев игнорируют общественную работу. Они считают, что для получения повышенной стипендии достаточно учиться на «пять», — после краткой преамбулы объявила Вероника Янченко, комсорг группы.
Веронику, по правде говоря, Алексей презирал и особо не скрывал этого. Училась она на четверки с тройками примерно в равной пропорции, зато рисовала стенгазету и была одним из организаторов театрализованного представления первокурсников. Иванников регулярно отпускал в ее адрес подколки с прибаутками, самой ходовой из которых была «Как поживает выездная редакция?»
— Я предлагаю обсудить их поведение и дать возможность каждому выразить свое отношение, — Вероника поправила очки в толстой роговой оправе, делавшие ее некрасивое лицо еще некрасивее, и села обратно за стол, на практических занятиях занимаемый преподавателями.