– Это я уже слышала, – со вздохом сказала я. – Ладно, ты тут посиди, а мы с Ольгой Андреевной пойдем побеседуем, – я взяла Ольгу за руку и потянула в кухню. Сестра успела успокаивающе покивать головой мальчишке.
В кухне я опустилась на табуретку, достала из пачки третью сигарету и затянулась. Ольга с тревогой посматривала на меня, ожидая, что я сейчас начну кричать, топать ногами и требовать, чтобы она выгнала мальчика. Но я молчала, хотя понимала прекрасно, что так и следовало поступить. Выгнать, я имею в виду.
Но я уже понимала, что выгнать Кольку у меня не хватит духу. Был бы на его месте кто другой – прогнала бы к чертям собачьим не задумываясь. Это не мои проблемы. Но данный случай менял все: он касался ребенка.
Честно признаться, я не люблю детей. Маленьких. Таких пусечек, которыми все восхищаются, а они только и знают, что орут всеми днями и ночами и мочат пеленки. Поэтому я и не заводила детей.
Меня привлекали ребятишки постарше, которые уже все соображают и с ними можно говорить на равных. Меня гораздо больше устроило бы, если бы мой ребенок родился сразу… ну хотя бы семилетним.
А вот Ольга просто млела при виде маленьких ангелочков. Она останавливалась возле каждой коляски и долго охала и ахала, восторгаясь очередной пухлой мордахой. И своих детей Ольга заимела уже двоих, мальчика и девочку.
Правда, это не мешало ей периодически подкидывать их маме, а чаще бабушке, Евгении Михайловне. Евгению Михайловну Ольгины дети видели больше, чем саму Ольгу. Но детей своих она любила, не стану кривить душой. Да и я обожала ее маленьких мерзавцев, особенно Артура, так как больше привязана к мальчикам.
И вот теперь в беду попадает ребенок, и от нас зависит его судьба. Проще всего было бы снять трубку и набрать ноль-два… Наши проблемы были бы решены в один миг. Но я знала, что никогда не прощу себе такого, хотя прекрасно понимала, какие последствия повлечет за собой сочувствие Кольке.
Наконец, я подняла глаза и посмотрела на Ольгу. Она встрепенулась, так как давно ждала этого момента, чтобы узнать, какое решение я приняла. Решения в нашем альянсе сестер-близнецов всегда принимала я. Во всяком случае, последнее слово всегда было за мной. Так и должно было быть, потому что Ольга… Ольга – она, конечно, умная и очень образованная, но по натуре своей человек мягкий и нерешительный. Ей обязательно нужен кто-то, кто мог бы руководить ею и направлять мысли в нужное русло. Иначе кранты. А кто является таким человеком? Ну конечно, старшая сестра.
Несмотря на то что мы близнецы, я на три минуты старше, поэтому считаю, что сама природа поручила мне опекать свою безалаберную сестру и опекать ее.
– Ну что? – спросила Ольга, с волнением глядя мне в глаза. Я видела, что она вся подобралась, сжалась, словно пружина, и не дай бог мне в эту минуту сказать, что я настаиваю на том, чтобы выдворить пацана к чертовой матери – она стояла бы на своем до конца, защищала бы его до последнего. Было в ней такое упрямство, которое проявлялось, правда, достаточно редко, но уж если проявлялось, то даже я не могла его сломить. Сейчас, кажется, наступил именно такой момент.
Я открыла рот, чтобы сказать, что я думаю, но тут к горлу подступил какой-то комок, и я вновь закрыла рот.
– Поля… – дрогнувшим голосом произнесла сестра. – Если ты…
– Нет, нет, – вскрикнула я поспешно. – Не против я, не против, но мы должны все обдумать!
– Я уже все обдумала, – заявила Ольга.
Ну, Ольгины мысли мне известны, но я думаю о другом.
– Оля, я говорю о том, что оставить мальчика у себя – это большая ответственность! Мы должны четко осознавать, что отвечаем за него в таком случае. То есть, оставив Колю у себя, мы должны понять, что обязаны ему помочь. А как мы можем ему помочь?
– Только найдя настоящего убийцу! – тут же сказала Ольга.
Я схватилась за голову, так как именно этого и боялась. Нет, конечно, именно эта мысль и крутилась в моей голове, но теперь, когда она была произнесена вслух, то показалась мне сулящей одни проблемы и неприятности.
– Поля, это не так уж сложно, – заверила меня Ольга. – Нам уже не раз удавалось раскрыть преступление…
Что правда то правда. Не раз удавалось. Но это не значит, что удастся и на этот раз! Так я и сказала Ольге.
– Мы не можем ему ничего обещать. И он должен понимать это. А то обнадежим пацана…
– Конечно, конечно, – согласилась Ольга. – Но помочь мы обязаны.
– У него что, родителей совсем нет? – помолчав, спросила я.
– Нет… Не знаю. Раньше у него были и отец и мать. Оба пьющие. Потом отца посадили в тюрьму, мать еще сильнее запила. Мальчик стал уходить из дома, а потом и совсем сбежал.
– А мать?
– Я даже не знаю, что с ней сейчас. Может, спилась окончательно, а может, уже и в живых нет.
– Оля… – я слегка замялась, не зная, как высказать посетившую меня мысль, чтобы никого не обидеть. – А ты уверена, что он не врет? – я имела в виду рассказанную пацаном историю о мертвой девушке.
Ольга удивленно воззрилась на меня.
– Конечно, – убежденно ответила она. – А ты разве нет?
Я не стала говорить, что я как раз «разве нет», только вздохнула и пошла в комнату.
– Коля, – сказала я мальчишке, который чинно сидел на диване, сложив на коленях ручки. Он понял, что сейчас решается его судьба и притих. Куда девались его наглость и самоуверенность! Передо мной сидел просто маленький, худенький ребенок с огромными глазами, наполненными страхом перед неизвестностью.
Мне безумно стало жаль это уличное, никому не нужное дитя. Подойдя, я присела рядом и положила руку мальчику на плечо. Колька сразу же взглянул на меня вопросительно.