За это мог взяться только смельчак или полный идиот. Брет не сомневался, кем из этих двоих он является. Зачем переживать, если все это скоро отойдет к Курайонгу? Но будь он проклят, если будет стоять и смотреть, как дом сгорит дотла!
Взяв канаты, Брет побежал к ближайшей цистерне, но жар опалил его лицо, заставив отступить назад. Тогда он снял рубашку, намочив ее в воде, обмотал голову, набрал побольше воздуха в легкие и побежал. Взбежав по ступенькам, Брет быстро обвязал цистерны в двух местах и, спрыгнув, помчался назад.
– Тяните! Ради бога, скорее тяните!!! – кричал он.
Брет схватился вместе с остальными за натянутые канаты и тянул, пока цистерна не зашаталась и не рухнула на железную крышу. Сотни литров воды хлынули на деревянные стены. Стекла разбились, дерево зашипело, но все-таки пламя сбить не удалось. Брет понял, что нужно уронить вторую цистерну. Снова смочив рубашку и обвязав голову, Брет бросился к дому. Он слышал шум подъезжающего грузовика, но у него не возникло даже мысли обернуться.
Канаты нагрелись и обжигали руки, дым раздирал горло, пепел залеплял глаза. Наконец он спрыгнул, отбежал в сторону и с трудом отдышался, хватая воздух открытым ртом.
Между тем основная стена пожара стала еще ближе. Ноги разъезжались в грязи, руки болели, глаза слепило, тело обжигало. Мир состоял из рева обезумевших от страха животных, воя надвигающейся стены огня и крика людей.
Дженни заметила трейлер издалека – он появился на дороге на фоне огромных клубов дыма и яркого оранжевого пламени, которое превращало день в ночь. Она затормозила, махнув рукой, остановила трейлер и подбежала к нему. Риппер увидел ее в окно и бросился к ней в руки.
Дженни прижала к себе его дрожащее тельце.
– Что там, Клем? Есть пострадавшие? Как Брет? Он в порядке?
– Ничего хорошего, миссис Сандерс, – ответил он, его закопченное лицо было почти неузнаваемо. – Брет с остальными. Жертв пока нет. Хотел бы вернуться туда, да должен отвезти эту махину в Уэллаби-Флатс.
– К черту трейлер, Клем, – твердо сказала Дженни. – Возвращайтесь с нами, если хотите.
Ему не надо было повторять дважды, и, пока Дженни возвращалась к грузовику, он уже развернулся и погнал трейлер назад.
– Привяжи Риппера к сиденью, Ди, – хмуро сказала она. – У Брета и без того хватает проблем, не хочу расстраивать его еще больше.
– Итак, ты все же решила, что хочешь быть с ним? – Диана покачала головой. – Самое подходящее время! А как же насчет детей, Джен? Ведь ты… Не думаешь, что надо посоветоваться со специалистом, прежде чем что-то решать?
Дженни вцепилась в руль. Она уже думала об этом, но отбросила эту мысль.
– У меня был Бен, разве ты не помнишь? Он был абсолютно нормальным ребенком! Почему я не смогу родить еще таких же?
– Ты абсолютно права, Джен, – неожиданно вмешалась Хелен. – Конечно, в таких случаях всегда есть вероятность генетического нарушения. Но это бы непременно отразилось на вашем первом ребенке.
– Откуда вы все это знаете? – поразилась Диана.
– Закончила аспирантуру по генетике, – усмехнулась Хелен. – Училась заочно, когда дети выросли и разъехались по школам.
Дженни нажала на тормоза и повернула к дому. Она очень надеялась, что не опоздала. Но ей сразу стало ясно, что ехать надо к реке: вокруг завывал огонь и стоял жуткий треск.
– Я останусь здесь! – крикнула Диана, прислоняясь к сиденью. – Должен же кто-то в нужный момент подогнать вам машину, если придется удирать.
– Я пойду искать Джеймса. Удачи, Джен! – крикнула Хелен. Но Дженни никого не слышала. Ее внимание было приковано к мужчине, который пытался набросить канат на цистерну с водой под самым носом у огня. Она узнала бы эту фигуру из тысячи – даже с обвязанной тряпкой головой.
И какого дьявола он делает? Чем он только думает, дурак несчастный?!
Дженни зажала рот рукой, чтобы не закричать, и в ужасе наблюдала, как Брет то исчезает в дыму и пламени, то появляется вновь. Она вдруг начала молиться, хотя считала, что давно забыла все молитвы. Никогда в жизни Дженни так истово ни о чем не просила бога, потому что знала: если она потеряет сейчас Брета, значит, Чуринга действительно проклята и никогда не будет ее домом…
Чьи-то руки помогали тянуть канат, кто-то накинул мокрые полотенца на голову и плечи, чтобы не загорелись волосы и одежда. Его легкие, казалось, сейчас лопнут, а кожа загорится, но Брет знал, что должен сделать последнее усилие и свалить эту чертову цистерну.
Глаза его почти ничего не видели, когда он набрал в легкие смешанный с дымом воздух – и побежал. Он попал в расплавленный, бурлящий мир огня и наконец захлестнул канат вокруг огромной цистерны.
Внезапно что-то холодное коснулось его руки. Брет посмотрел наверх, испугавшись, не наклонилась ли уже цистерна до опасного угла. На всякий случай он быстро отступил назад, задрал голову, и еще несколько холодных капель упало ему на руки и лицо.
Канат выпал из его натертых пальцев, и он засмеялся, отступая от цистерны. Это был дождь! Чудесный, благословенный дождь. И именно в этот момент!
Вокруг все прыгали от восторга, обнимались, задирали головы и открывали рты, подставляя руки под холодную, чудесную воду, которая охлаждала обожженную кожу и смывала сажу и пот.
Пламя с шипением прибило вниз, и через несколько мгновений пожар, как гигантское раненое чудовище, заполз в землю и умер.
Брет закрыл глаза и заплакал.
И вдруг он попал в кольцо чьих-то рук и утонул в поцелуях. Он открыл глаза и посмотрел на прекрасное, запачканное сажей лицо, которое уже никогда не надеялся увидеть.
– Ох, Джен… – прошептал он. – Джен, Джен, Джен! – И прижал ее к себе крепче, чтобы больше никогда не отпускать.
– Я уж думала, ты собрался покончить с собой. Брет, я люблю тебя! Я всегда буду любить тебя. Не покидай меня. Не уезжай никогда из Чуринги!
Он приподнял ее подбородок и улыбнулся. Слезы вместе с дождем катились по его лицу.
– Я думал, ты выходишь замуж за Чарли, – сказал он. Ему надо было убедиться, что это не сон.
– За Чарли?! – Она засмеялась, откидывая голову назад. – Я люблю только тебя, глупый, глупый мой Брет! И старый ловелас Чарли здесь абсолютно ни при чем.
Дождь заливал их лица, но они ничего не замечали. Брет прижал ее к себе еще крепче и поцеловал.
– Я люблю тебя, Джен, – прошептал он. – Я так сильно тебя люблю…
Одобрительные возгласы заставили их оторваться друг от друга, и они, как внезапно прозревшие, вернулись в реальный мир и оказались в кругу радостных, смеющихся мокрых лиц. Вокруг аплодировали, слышались пожелания счастья. Дженни, смущенно улыбаясь, взяла Брета за руку и повела куда-то мимо тлеющего дома.
Кладбище было затоплено жидкой грязью. Сбитый забор и кресты валялись в грязи.
Озадаченный Брет шел за Дженни, пробираясь среди обгоревших головешек, пока она не привела его к самому большому каменному надгробию на кладбище. Они встали перед ним, взявшись за руки.
– Прежняя жизнь Чуринги завершилась, Брет. Дневники, воспоминания, прошлое… Я знаю теперь, почему Фин написал эти слова на могиле Матильды. Однако огонь очистил Чурингу и вернул призраков в могилы. Я, наверное, больше не буду слышать ту музыку, но последний вальс Матильды дал нам шанс начать все сначала на этой земле. Когда-нибудь я объясню тебе все остальное. Но сейчас мне надо знать, хочешь ли ты жить со мной в новой Чуринге?
– Ты же знаешь, что да, – прошептал он, обнимая ее.
Они, не сговариваясь, нагнулись к камню и прочитали слова, которые когда-то вырезал Фин: