Женщина, подбоченившись, ядовито зашипела.
— Ты не имеешь права на подобное самоуправство. Ты, зазнавшийся сопляк!
В воздухе заискрилось.
— Нас осталось всего трое, — закатил глаза на это парень, отвечая самой ядовитой ухмылкой из своего арсенала. — И это считая вас, двух старых гадюк. Семейное древо не порвется от одного имени.
Розоволосая в шоке распахнула рот. Зелёные глаза натолкнулись на постаревшее золото. Матриарх Акасуна-но была недовольна.
— Да, тебя он вписал, мелочь, — устало потирая переносицу, она вздохнула. — Вы не понимаете, что значит нести бремя клана, дети. Это больше, чем просто буквы на бумаге, Сасори. Тебе придётся вести этого чужого ребёнка через всю жизнь.
Всхлипнув, Сакура осела на пол, смаргивая слёзы. Аловолосый лишь фыркнул.
—Да-да, и выгуливать я её тоже буду. Не гунди, бабка, — он закатил глаза, разминая пальцы. Тонкие голубые ниточки протянулись к конечностям девочки, грубовато поднимая её над полом. — А ты, вставай. Разревелась до завтрака. Если будешь так себя вести, то чакры даже на скальпель не хватит, тушкан.
Девочка быстро-быстро закивала, угукая. Сквозь слёзы она не заметила, как Сасори неловко потёр шею, а Чиё устало прикрыла глаза.
*
Готовый обед в девичьих руках был ещё тёплым. Исцарапанные руки немного ныли, как и синяки на рёбрах. Однако даже этот дискомфорт не мешал розоволосой предвкушающе улыбаться. В рукавах накидки, расшитых культовыми алыми скорпионами, тихо позвякивали склянки.
Недавно Чиё-обаасама разрешила ей завести свой рабочий стол в клановой оранжерее. А это значило, что больше не придётся выслушивать недовольное бурчание Сасори-нии, когда тот видел, как она таскает у него реагенты. Настало время обеда и, выскользнув из своего класса, девочка спешила дальше по коридору.
Прежде чем она успела до конца открыть дверь, в помещении уже раздалось громогласное:
— Канкуро, это к тебе! — и последовавшие за этим смешки.
— Залепи хавальник, Тоге, — кареглазый парень отмахивается, одним слитным движением встаёт из-за своей парты, игнорируя одноклассников. — Что у тебя сегодня?
Он, ухмыляясь, тянется к подсумку, который также позвякивает от веса небольших бутылочек. В руке мальчишки оказывается лакмусовая бумажка. Парочка, с самым загадочным видом, держит путь во внутренний двор Академии. Устроившись под сенью ветвистой акации, ребята открывают коробочки с едой.
Пока Сакура уминает свой фалафель, забавно прищуриваясь, Канкуро цепляет капли соуса и отдельные крошки нута. Это продолжается, пока брюнет не издаёт торжествующее «Ха!».
— Слабительное? Серьёзно? — он выглядит разочарованным.
— У тебя сегодня контрольная, и я не стала мешать паралитический, — задумчиво кивает девочка. — Хотя Сасори-нии предлагал свой новый.
Сабаку-но ёжится, на секунду втягивая голову в плечи.
— Это было бы жульничество, — перебарывая себя, отвечает мальчик, доставая несколько склянок, смешивая противоядие. — Мы договаривались только на свои.
Пожав плечами, розоволосая фыркает, пряча смешок. Это соревнование у них идёт уже год — поочерёдно готовить друг-другу отравленные не летальными веществами обеды. И организм привыкает бороться, и воображение лучше работает.
— Потому у него и не взяла, — она достаёт из-за пазухи кулёк с финиками, протягивая несколько штук своему старому знакомому. Тот приподнимает бровь, но всё равно берёт.
— А то с него станется капнуть яда скорпиона, а потом сказать, что так и было, — Канкуро морщится. Противоядие, что парень тем временем смешивал, было почти готово. По их договорённости нельзя было добавлять в обеды что-то слишком сложное, требующее лабораторного вмешательства. Хватало и походного набора реагентов.
— И чего вы так друг друга не любите? — девочка вздыхает, откусывая кусочек от своей лепешки. На неё многозначительно косятся, аккуратно взбалтывая небольшую колбу.
— Слушай, ты недавно ныла, что хочешь попрактиковать тайдзюцу, — ответа на свой вопрос она не получает. Канкуро одним глотком опустошает стеклянный сосуд, еле заметно морщась, и только после этого приступает к обеду.
— Да, — Сакура не настаивает. Она давно научилась вовремя молчать. В Суне зачастую это было верным решением. В этом случае можно было услышать ответы, не задав вопросов. И наоборот. — У многоуважаемых бабушки и дедушки нет времени на тщательные тренировки ещё и тайдзюцу. А Сасори-нии иногда… вредничает.
Сабаку-но весело фыркает на эту заминку.
— Тем ищет партнёра для спарринга, — зелёные глаза буквально впиваются в карие. — Для разнообразия. Интересно?
Она не сразу замечает, что задержала дыхание. Подобное в Песке было высоким жестом доверия. В дом и семью никого просто так не приглашали. Особенно Высокие семьи.
— А… это точно будет нормально, привести меня? — она еле справляется с непослушным языком, чтобы слова произносились чётко. — Ты ведь старший сын, а я, по слухам селения, бастард Акасуна…
Руки, несмотря на проявляемые усилия, всё-таки выдают страх своей хозяйки. Пальцы сминают края широких рукавов.
— Красноволосый всё-равно Гаара, — голос парня звучит немного печально, даже можно сказать, надломленно. — И наследником сделают его. Как бы я ни был похож на отца, пользы от этого ни-ка-кой.
Последнее слово он выделяет особенно сильно, раскатисто, будто сквозь зубы. Сакура сглатывает. Непривычно видеть давнего друга таким серьёзным. Унылый тон ему не шёл.
— Я вот вообще не знаю на кого похожа. И от этого тоже нет никакой пользы, — неловко пытается поддержать его она. — Думаю, важнее то, что внутри.
— Внутри – кишки, — Канкуро ерошит свои каштановые волосы. Однако, лицо его становится мягче и на него снова возвращается улыбка.
— Фу, Канкуро, — Сакура смеётся, с радостью отмечая веселье у человека напротив.
*
Хитай-атэ она повязала также, как и Сасори-нии — крепко затянув узел, чтобы давящая лента на висках напоминала об ответственности, что она теперь несёт перед деревней. Вышивка с символом скорпиона также не давала забыть о благосклонности неприветливых Акасуна-но, самый добрый из которых пал от руки Хатаке Сакумо несколько лет назад.
Сплошные долги, которые ей как-то потребуется выплачивать.
Девушка вздохнула, покрепче подвязывая платок. На заданиях она старалась прятать волосы — нежный розовый цвет бросался в глаза, особенно в карминово-жёлтой расцветке пустыни. Не очень удобно, когда ты шиноби на секретном задании.
Рядом раздался шелест свитков. Юноша с алыми волосами запечатывал свои марионетки — внезапная засада по пути домой нарвалась не на тех ниндзя. Точнее — не на того. Наследник Акасуна-но, как и полагается гению, уже стал узнаваемой фигурой со своей наградой в Книге Бинго.
— Я слышала, — отвлечённо начала Сакура, изучая незнакомую алую униформу, — что в Конохе после выпуска формируют тройки из генинов.