О существовании в Эламе браков между сестрами и братьями ученые догадывались уже давно. Косвенно это также подтвердилось найденными источниками. Однако прямое доказательство было обнаружено лишь тогда, когда был расшифрован термин «сестра» — шуту. Таким образом, стало понятным одно место в надписи правителя Ханни периода около 710 г. В ней он называет Хухин своей «любимой супругой-сестрой».
Последствия подобного кровосмесительства не могли не сказаться. Оно приводило к постоянному нарушению правил наследования, так что на деле сын нередко наследовал отцу просто по той причине, что после смерти правителя могло не оказаться в живых ни одного из его братьев или племянников, а, возможно, потому, что у него никогда не было брата.
Браки между братьями и сестрами, левират и разделение власти между тремя правителями определяли, таким образом, государственный строй Элама. Ничего аналогичного никогда и нигде на земле больше не встречалось.
Что касается истории третьей династии Элама, правившей с 2500 до 1500 г., то мы остановимся лишь на основных ее особенностях.
Об уже упомянутом нами основателе династии Эпарти источники сообщают очень немного. Он именовал себя «царем Аншана и Суз».
Путь к трону для Эпарти, начавшийся, вероятно, уже около 1850 г., был трудным и долгим. Похоже, что основатель династии через несколько лет после прихода к власти умер, предположительно около 1830 г. На всех табличках, сохранившихся от Эпарти, он подчеркнуто называет себя царем и никогда — «управителем» или «верховным правителем». Но еще более знаменательно то, что единственная дошедшая до нас табличка 1-го года его царствования содержит формулу датировки — «год, когда Эпарти стал царем» и перед его именем — знак божественности. Это первый и единственный случай, когда эламский правитель был обожествлен; явление, обычное у шумеров и не чуждое вавилонянам. Незаметный знак дингир (по-шумерски — «божество») на невзрачной табличке, зафиксировавшей выдачу из царских овечьих загонов в Сузах жертвенных животных, позволяет нам спустя тысячелетия предположить, что захват власти Эпарти должен был быть необычайно впечатляющим событием. В пользу этого говорит и то, что даже в далеком Вавилоне в течение длительного периода сохранялось относимое к Эпарти предзнаменование. Тем временем эламские правители вскоре снова отказались от обожествления: они рассматривали себя как слуг и орудия воли богов, особой защитой которых они пользовались, однако они никогда не считали себя равными им.
Согласно традициям наследования, Эпарти назначил своего сына Шилхаху правителем Суз. С этого времени сохранилась цилиндрическая печать, пожертвованная писцом Шилхахи Кук-Танры верховному правителю страны Эпарти (рис. 30). Жертвователя (крайний слева) подводит к сидящему правителю богиня в грубошерстном платье с бахромой. Эпарти, по-видимому, должен был его утвердить в качестве тепира у своего сына Шилхахи. Эта сценка еще раз укрепляет наше предположение о чрезвычайном влиянии, которым Эпарти пользовался у своих современников — он изображен на печати в почти божественном ореоле. Несмотря на это, Шилхахе, которому, по всей вероятности, после смерти отца суждено было довольно долгое царствование, удалось затмить славу Эпарти, что он, Шилхаха, а не его отец вошел в историю как основатель династии.
Среди основателей династии выделяется еще и третья фигура: дочь Эпарти. Её имя нам неизвестно, однако как «сестра Шилхахи» она получила звание родоначальницы династии. Из позднейших Эпартидов только тот считался вправе наследовать трон, кто мог доказать свое происхождение от сестры Шилхахи — «матери почитаемой» (amma hastuk). Очевидно, в древнем Эламе существовало включенное в право брата престолонаследие, пережиток древнейших матриархальных представлений.
Когда Шилхаха около 1830 г. вступил в права наследования своему отцу Эпарти, он называл себя верховным правителем, отцом-царем Аншана и Суз. Хотя это и звучит весьма помпезно, но здесь впервые в Эламе появляется титул «верховный правитель».