Исследователь истории испытывает благодарность к Шутрук-Наххунте за то, что он в отличие от Китен- Хутрана оставил нам целый ряд надписей. Кроме того, не подлежит сомнению, что многие другие надписи Шутрук-Наххунте еще хранятся в эламской земле, и прежде всего в Дехеноу — древнем Хупшене (Фото 3). Один из этих документов найден в Линне, что свидетельствует о том, что Шутрук-Наххунте распространил свою власть на весь Элам. Только -этим можно объяснить его успешные военные действия против Двуречья. В упомянутом документе сообщается, что построенный Хумпанумменой в Лияне храм, посвященный богине Киририше, снова пришел в запустение. Шутрук-Наххунте позаботился о том, чтобы его восстановили.
Другая надпись Шутрук-Наххунте была уже упомянута нами выше, а именно на добытой им в Аяхитеке (Исфагане?) стеле. Вследствие ее повреждения и весьма сложной эламской лексики многое в ней, к сожалению, еще не удалось расшифровать, хотя именно эта надпись могла бы представить для нас особый интерес.
Царь прежде всего сообщает в ней, что он приказал перевести из Аяхитека стелу в Сузы. Затем он продолжает: «Я, Шутрук-Наххунте, сын Халлутуш-Иншушинака, царь Аншана и Суз, умноживший богатства моего царства. Из прежних царей ни один не знал местонахождение стелы своих лесных воинов». Действительно, подобных «лесных воинов» мы встречаем также на бронзовом рельефе из Суз более позднего периода (Фото 26). «Я, Шутрук-Наххунте, воззвал к своему богу Иншушияаку, так как он покровительствует мне; он внял моей мольбе и указал моим лесным воинам их пристанище».
Далее царь сообщает (по моему толкованию надписи), что позвал к себе в Тахирмане человека из Шалы — знатока местности и направился затем с войском в Твиду, которую бог Иншушинак для него завоевал. Затем бог двинулся в Хашмар и завоевал Шахиам. Хотя и существует гора (и вершина) по названию Хашмар, где р. Дияла, минуя Джебель-Хамрин, пробивается в иракскую долину, однако это не может быть наш Хашмар. Ни один из прежних царей, повторяет Шутрук-Наххунте, не знал место происхождения стелы. Ни один человек, будь то из Шалы, Мимураша или Луппуна (все места нам неизвестные), не мог указать ему дорогу. Когда он решил расспросить своего отца об этой местности, тот ничего ему не смог сообщить.
Это последнее высказывание царя, если я правильно толкую текст, звучит в высшей степени странно, так как отца Шутрук-Наххунте Халлутуш-Иншушинака совершенно определенно уже не было в то время в живых. Однако не исключено, что и в древнем Эламе был известен «опрос мертвых».
Надпись далее гласит: «Я был принят своим богом Иншушинаком и после того, как он указал через меня моим лесным воинам местонахождение (стелы), я взял ее на свое попечение и включил завоеванную землю в свое царство». То, что жители этой земли когда-то похитили, он, Шутрук-Наххунте, снова вернул.
Новый отрывок гласит: «О Иншушинак, мой бог! Так как ты мне покровительствовал, я, Шутрук-Наххунте, вооруженный рогами, взял эту землю под свою защиту». Похоже, что царь взял из завоеванной области воду, землю и огонь, чтобы привести эти символы завоевания в Сузы. Конец надписи разрушен и особенно труден для расшифровки. Однако все же можно разобрать, что среди трофеев, захваченных эламскими воинами, числилось 30 грузов меди и "2455 грузов зерна (?) для хранилищ военного лагеря". Я послал в Хухнурц — страну стелы — в общей сложности 3415 лесных воинов» — этим предложением заканчивается надпись. Если под Хухнури, на самом деле, подразумевается область сегодняшнего Изеха (Маламир), Шутрук-Наххунте вполне мог отсюда пересечь Карун и отважиться на то, чтобы атаковать плоскогорье в районе сегодняшнего Исфагана. Возможно, что именно здесь, как уже было упомянуто, и следует искать Аяхитек.
Надпись Шутрук-Наххунте позволяет прийти и выводу о характерном для этого эламского царя «лейтмотиве», с которым мы встречаемся все снова и снова в его памятниках: у него была истинная страсть к коллекционированию памятников. Историку эта его страсть очень кстати, потому что царь, как правило, надписывал стелы и тем самым сделал их источниками интересных сообщений. Вряд ли другой эламский правитель переправил в Сузы такое множество памятников в дар храму Иншушинака, как это сделал Шутрук-Наххунте.
Однажды он откопал подобную стелу где-то в восточной горной стране Аншан. «Царя, установившего ее, я не знаю», — замечает в своей надписи на ней Шутрук-Наххунте. «Так как бог Иншушинак мне покровительствовал, я себе ее присвоил и переправил в Сузы через Куткин и Нахутирму. Так как я люблю "Унташ-город" (Чога-Замбиль) на Хитхите (-Диз), я оставил памятник там в течение пяти месяцев (?), в то время как сам я продолжил свое путешествие». Эламскую надпись можно охарактеризовать здесь как угодно, но только не как понятную, и поэтому я не могу ручаться за правильность моего перевода. Возможно, стела после истечения этого срока была переправлена в Тикни, вероятно на лодке, которая была послана вверх по прорытому Унташ-Нангаришей каналу. По словам Шутрук-Наххунте, он и Тикни любил, а из этого следовало, что стелу могли здесь снова оставить на некоторое время, чтобы принести этому месту благословение. Тикни, по убедительному предположению Р. Гиршмана, это сегодняшний Хафт-тепе, на эламском строительном грунте которого в настоящее время возводятся служебные помещения для плантации сахарного тростника. В конце концов стела прибыла в Сузы. «Во имя блата своего я поставил памятник перед моим богом Иншушинаком, и в его честь я написал на нем его имя».