Государыня пустыня

Два огня

Раскопали жилище первобытного человека и увидели, что там вместе с людьми жили два огня.

Один огонь оставил после себя здесь золу, там пепел, тут обгорелые прутики, там закопченные черепки кухонных горшков — словом, всякий мусор.

После другого огня остался плотный слой чистейшей белой золы.

Один огонь зажигали по делу: на нем готовили пищу.

Другим огнем любовались как произведением искусства. Ему поклонялись как чему-то высшему.

И если бы кто-нибудь в те далекие времена рискнул утверждать, что оба огня, в сущности, одно и то же, ему бы просто не поверили.

Так далеко развела их человеческая мысль.

Первые рисунки

Пусть предок жизнью жил полузвериной,
Но мы его наследьем дорожим.
Он не умел слепить горшка из глины,
Боялся духов, выдуманных им.

Но и сейчас в его глухой пещере
Толпой теней, стремительно-живой,
Летят по стенам яростные звери,
Добыча и соперники его.

Глаз мамонта испуганно косится,
Летит олень, погоней окрылен,
Упал, и, умирая, шевелится,
И кровь глотает раненый бизон.

Охотники бесшумно шли по следу,
И громким криком открывали бой,
И завершали трудную победу
Рисунком легким, тонкою резьбой.

Прививка

Прежде чем попасть во владения саков, среднеазиатских скифов, нужно совершить некий обряд. Без этого в степь не пустят.

Важная жрица в белом одеянии, какое обычные женщины не носят, берет священный ножик, непохожий на простые ножи, тонкий, светлый, с ромбическим наконечником. Каждый, кто едет в степь, должен обнажить руку до плеча, женщина сделает ему надрез на коже, магическое клеймо в виде решетки, и смажет его каким-то зельем.

«Обычное колдовство, — подумал бы скиф, увидя как делается противочумная прививка. — Правда, эти люди что-то слишком берегут себя. Могли бы, например, разрезать кожу как следует, до крови, а потом слизать кровь друг у друга. Так делали мидяне и лидийцы, вступая в союз. А еще лучше выдавить кровь в чашу с вином и пустить чашу по кругу. Таков наш, скифский, обычай. Лучшего способа привить дружбу и скрепить клятву, пожалуй, еще не придумано».

Словом, скиф счел бы наш приход на санэпидстанцию вполне разумным и своевременным поступком.

Мудрейшие

Случилось это в первобытном мире.
Один мечтатель, первым из людей
Установив, что 2х2 = 4,
Пришел к мудрейшим с формулой своей.

Отколотив как следует страдальца,
Мудрейшие прочли ему урок:
— Для счета нам отлично служат пальцы.
Не суйся в арифметику, щенок!

На сотни лет
Их строгое внушенье
Закрыло путь таблице умноженья.

Суд потомков

Жили в древности два скульптора — Учитель и Ученик.

Учитель был гением, а с гениями трудно иметь дело. То он ни с того ни с сего возьмет и разобьет молотком почти готовую скульптуру. То вместо богини изобразит известную всему городу особу и не постесняется ее статую предложить храму: молитесь, люди добрые! То на щите самого бога войны высечет собственный портрет.

Зато Ученик был покладист и делал именно то, о чем его просили. Сделанные им статуи стояли и в храмах, и во дворцах, и на площадях, и на стадионах, и даже вдоль дорог вместо верстовых столбов.

Произведения Учителя были известны лишь ценителям и знатокам. «Ничего, — говорили знатоки и ценители. — Пройдет время, и потомки во всем разберутся. Потомки, они умные».

Прошло две тысячи лет. Потомки начали раскапывать города той эпохи. И конечно же, они пока нашли только произведения Ученика, потому что их было очень много. Потомки установили их в своих музеях и восхищались ими, потому что статуи были древними, а древностью нельзя не восхищаться: древние, они мудрые.

История с географией

— Земля имеет форму шара,—
Однажды заключил мудрец,
За что его постигла кара
И страшен был его конец.
Мир оказался не готов
Жить без поддержки трех китов.