— Я приказал вашим матросам выдвигаться, но они меня даже не услышали. Это неуважение к старшему по званию. — Первое, что высказал Натаниэлю полковник, поднявшись на мостик.
Стоящий спиной к Элеонсу капитан лишь хмыкнул. Но, слыша, как нервно постукивает ногой полковник, решил все же пояснить:
— Они подчиняются только своему капитану. У вас есть более насущные проблемы, или это все что вас беспокоит?
Капитан медленно повернулся, держа руки за спиной. Элеонс посмотрел ему прямо в глаза, в надежде, что тот не выдержит его стального взгляда и сдастся, признавая превосходство полковника, однако Натаниэль только нагло ухмыльнулся, продолжая смотреть, не моргая.
— Будем продолжать играть в гляделки или все-таки бросим эти детские игры? Еще успеете поиграть в солдатиков, полковник. — Капитан медленно надвинулся на Элеонса, заставив того вздрогнуть.
— Пора выдвигаться. — Тихо произнес полковник, скрывая секундную дрожь.
Остановившись всего в паре сантиметров от полковника, капитан Натаниэль подмигнул застывшему военному, и прошел мимо, спускаясь на палубу.
— Отдать концы. Курс на столицу. — Гаркнул капитан на весь корабль. — Возвращаемся домой. — Добавил он уже тише.
Посмотрев на заходящее солнце, и отметив попутный ветер, капитан вернулся к штурвалу.
Фрегат «Молния» разрезал волны, постепенно увеличивая скорость. С таким ветром они будут в столичной гавани уже на восьмые сутки, однако капитан не верил в тихое плавание. Они и так не встретили ни одного пирата, пока шли из Буорта. Не к добру такая тишина.
Плыть через Южное море с его теплым течением нравилось команде. Матросы расслаблялись и неспешно выполняли свои обязанности, не напрягая силы. Капитан тоже вел фрегат без особых проблем, но бдительности не терял.
— Ты бы отдохнули, скоро рассвет. — Посетовал боцман, низенький, но сбытый мужичок средних лет.
Они с капитан были давними друзьями, и он мог разговаривать с ним как с равным, не смотря на чин. Поднявшись к штурвалу, боцман поковылял к капитану. У него не было трех пальцев на левой ноге, подарок, оставленный с войны, что существенно снижало его скорость передвижения, но он и с увечьем все еще был серьезным противником для пиратов.
— Да как тут заснешь, если твой храп не дает спать. И нужно было заиметь такую громадину, если твои похрюкивания слышны от носа до кормы. — Беззлобно посетовал капитан.
Несмотря на шутку, боцман не смеялся. Нахмурившись, капитан развернулся к нему всем корпусом, держа штурвал одной рукой.
— Лексар, ты чего такой не веселый? Вроде домой возвращаемся. Радоваться должен.
Посмотрев прямо в глаза другу-капитану, боцман невесело ухмыльнулся.
— А команде собирались говорить, что мы везем государственного преступника? — Спросил боцман Визария, складывая руки на груди.
Натаниэль вздохнул и вновь повернулся всем корпусом к штурвалу, вглядываясь в горизонт.
— А есть ли разница, кого везти. Приказ — есть приказ. Или хочешь ослушаться? — Капитан сделал небольшую паузу. — Я думаю, нет. — Заключил он, не услышав ответа.
— Если нет разницы, тогда почему от нас это скрыли? — Не унимался мужчина.
Уже рассветало, и первые лучи солнца заставили боцмана закрыть рукой левый глаз.
Капитану не нравился этот разговор. Он не был близок со своей командой, для этого у него был его друг и по совместительству командир матросов — боцман. И когда у них начинался конфликт и если он перерастал в открытое сопротивление, то команда всегда становилась на сторону боцмана, а не капитана судна. Чтобы заручиться поддержкой соратника и не развивать конфликт, капитан решил сказать правду.
— Он убил нашего императора. — Произнес он тихо.
На минуту наступила полная тишина. Лишь крики птиц и плески воды нарушали покой природы.
— То есть как «убил»? — Собрав мысли воедино, вмиг севшим голосом спросил Лексар. — Он же только ранен был! И того, кто покушался, уже повесили. Да и было это давно. — Кивая, как болванчик, затараторил боцман.