Это заявление воодушевило Клементса.
- Почему ты так говоришь? Ты видела, как они совершали оккультный обряд, черную мессу или что-то в этом роде? Почему именно ты думаешь, что это было что-то сатанинское?
- Те девчонки, чувак. Как они выглядели.
- Но ты сказала, что они выглядели нормально. Красивые, загорелые и накачанные силиконом.
- Да, раньше. Но потом, после полуночи, мы выглядывали из этой двери, и ни один свет уже не горел. Только свечи. По всему вестибюлю и внизу. И девчонки иногда проходили мимо нашей двери. Черная помада, черные ногти на руках и ногах. Это выглядело как гребаный Хэллоуин, чувак. Да, и пирсинг.
- Какой пирсинг? Ты имеешь в виду на телах?
- Да. Однажды ночью, когда я была там, одна из девушек увидела, что мы выглядываем наружу, поэтому она стояла там, хихикала и позировала нам. Ее соски, пупок и клитор были проколоты кольцами и висели. На каждом кольце был маленький черный перевернутый крестик. И сережки были такие же, - проститутка потерла лицо. - Теперь, если это не чертовски сатанинское дерьмо, то я не знаю, что это такое.
Клементс кивнул; это было полное просветление. И он видел украденные отчеты о вскрытии нескольких девушек: у всех были проколотые дыры в сосках, пупках и клиторальных капюшонах.
- Люди в доме - эти мужчины - сделали пирсинг тебе и... - он остановился, почти сказав: “И тем другим шлюхам?” - но он оправился. - Твоим трем подругам?
- Черт возьми, чувак. Я имею в виду, что мы, вероятно, сделали это, потому что Хилдрет накачала нас наркотиками, плюс весь крэк, который мы могли выкурить, пока были там. А эти парни? С ними - это было настоящее дерьмо.
- Какое дерьмо? - Клементс не был удивлен ее манере общения, учитывая его опыт, он думал, что слышал весь самый мрачный и непристойный уличный сленг и андеграундный жаргон, который только существовал.
Она вздохнула, ее костлявые плечи опустились от того, что могло быть только стыдом.
- Отвратительные штуки. Золотой дождь, дождь из жидкого шоколада, черт возьми, однажды ночью они дали каждой по ложке одного ужасного на вкус дерьма, и заставили нас блевать друг на друга.
Клементс почувствовал себя раздавленным внезапной тьмой, охватившей его сердце. Как люди могли это сделать? Что может возбудить в наблюдении за кучей отчаявшихся девчонок, которые срут, ссут и блюют друг на друга из-за денег? Какое умственное восприятие могло побудить очень богатого человека манипулировать группой пострадавших наркоманов, чтобы они совершили такие вещи? Клементс все больше и больше начинал понимать этот ответ.
Возможно, это действительно было зло.
Ее последнее заявление было еще хуже.
- О, и животные тоже, - сказала она.
Клементс, онемевший, выпустил еще больше дыма в окно.
Ее тон голоса стал хрупким и сардоническим от негодования и ненависти к себе.
- Я знаю, о чем ты думаешь. Ты думаешь, как она могла делать такое отвратительное дерьмо? Только полный неудачник, белое отребье может делать такие вещи...
Он повернулся и схватил ее за плечо.
- Я не думаю об этом. Ничего подобного. Все, что мне интересно, это то, что за кусок дерьма может заставить кого-то делать такие вещи, - он продолжал смотреть на дом. - И знаешь что? Мне бы хотелось быть там той ночью, потому что я бы пошел туда и убил их всех, и мне было бы плевать, если бы я взял на себя ответственность. Это стоило бы смертного приговора, чтобы его вынести из-за кучки отморозков вроде этих людей.
Да. Он действительно мог это сделать.
Девушка вытирала слезы с глаз, скудные остатки настоящей ее - настоящего человека с душой, жизнью и мечтами - просачивались сквозь дыры, которые мир вырезал в ней.
- Расскажи мне о Хилдрете. Сколько раз ты его видела?
- Пять, шесть, - сказала она. - Он просто приходил и уходил. Я постоянно видела других парней, крутых парней. Хилдрет всегда был с нами мил, хотя вскоре мы поняли, чем он занимается.
- Значит, в доме происходило что-то еще, пока вы, девочки, оставались наверху?
- Да. Наверное, это какой-то причудливый ритуал.
- Но ты и остальные никогда не были на одном из ритуалов?
- Нет. Никогда. Они держали нас наверху для своего маленького шоу перед игрой, или называй его как хочешь. Люди все стояли вокруг и смотрели, пока мы занимаемся этим дерьмом.
- И вы с ними...
Она знала, о чем он собирается спросить.
- Нет, это самое странное. Хилдрет и его ребята никогда не пытались трахнуть нас, никогда не хотели, чтобы мы даже как-то их касались. Они все просто стояли вокруг, обнаженные, и смотрели. Иногда мы делали это с мужчинами, только не с людьми Хилдрета. Они приводили других - бездомных, безработных, деревенщин, наркоманов - и эти парни трахали нас. Много раз это было просто изнасилование. Эти парни били нас и насиловали, пока один из людей Хилдрета снимал это. Иногда это было довольно отвратительно, но наркотики были настолько хороши, что в основном мы этого хотели. Надо было затянуться, чтобы понять, о чем я. И все это время Хилдрет и его ребята смотрели. Иногда они говорили странную чушь, как будто нас оскорбляли. Нас нужно было унизить. Как тебе такое дерьмо? Помню, однажды вечером один из этих тупоголовых посмотрел на меня и сказал: "Ты еще не достаточно грязная". Потом он... - ее глаза снова обратились к окну, как будто там было безопасно. - Потом он привел козла.