"Сейф", - подумала она.
И вот она, смотрит прямо на него.
Сквозь, сквозь него...
Чтение номеров бирок, названий улиц и адресов, а также информации на документах и экранах компьютеров было высшей ценностью удаленного просмотра, по крайней мере, для военных и правоохранительных целей - Адрианна была хорошо обучена. Но сегодня она выбыла.
Ее зрение не могло обнаружить ничего внутри сейфа. Только темнота.
"Откажись", - посоветовала она себе.
Когда она заставила свое зрение выйти за пределы сейфа - изображение, похожее на камеру с обратным зумом, - она увидела еще одну вещь: картину в рамке, которая выглядела довольно старой, гравюру. Мысленно она прищурилась, и щель ее поля зрения нацелилась на нечеловеческое лицо с пустыми глазами, затем ниже, на тонко высеченные слова: Я ЕСТЬ, КАК Я СМЕЮ ПРЕДСТАВИТЬ ОБЛИК МОЕГО ВИДЕНИЯ: БЕЛАРИЙ.
Слова и гравюра ничего не значили для нее. Пора было заканчивать с этим, но практика укрепила ее; она давно не видела удаленно, и она была рада обнаружить, что не потеряла хватку; если что, она чувствовала себя еще более настроенной...
...что было бы хорошо для того, что будет дальше.
Она открыла глаза на кровати, обнаружила, что смотрит прямо вверх на завораживающе детализированные жестяные потолочные плитки. Она поднесла руки к лицу, затем опустила их к груди, животу и бедрам. Пот пропитал бюстгальтер и трусики, а кожа стала глянцевой. Тепло всегда бодрило ее и еще больше усиливало ее восприятие.
Лоброгейн подействовал, заставив ее сонно улыбаться. Возможно, это был самый главный побочный эффект препарата - жадное насыщение, очень похожее на оргазм, - который привлек ее больше всего. Она подсознательно использовала его, чтобы заменить подлинное сексуальное освобождение? Это не одно и то же, но это было ужасно близко, и ее зависимость была более объяснима, учитывая тот факт, что она воздерживалась от секса почти десять лет. Она даже не могла мастурбировать. Это было наслаждение, которого она жаждала.
Но она слишком боялась сделать это сейчас...
Она расслабилась, снова закрыла глаза, сохраняя позу распятия. Она молилась себе:
"Боже, я знаю, что то, что я принимаю, является частью Тебя. Освободи меня посреди этого злого места и сохрани меня в безопасности..."
Ее живот напрягся, а лицо, казалось, выпятилось, как будто из нее выходило что-то бóльшее, чем ее физическая форма, что в каком-то смысле было правдой. Она выпала в одно мгновение.
Лучший способ, который она могла придумать, чтобы описать внетелесное путешествие, - это поместить свои глаза и мозг внутрь прозрачного гелиевого шара. Она чувствовала себя плавучей и едва устойчивой, гребной лодкой в эфирном море, но с неисправным рулем.
Она посмотрела вниз и увидела свое тело, неподвижно лежащее на большой кровати.
Теперь Адрианна была отделена от своего тела, соединенная с ним только каким-то воздухообразным нервом, который внетелесные опыты иногда называли своей "душевной связью".
Затем она отступила и ушла из комнаты.
Теперь у нее не было рук, к которым можно было бы прикоснуться, не было ног, чтобы бежать; вместо этого урна ее духа полетела.
Сквозь двери, сквозь стены. Сквозь статуи из цельного мрамора в натуральную величину. На третьем этаже она проскользнула через дверь комнаты связи и обнаружила, что парит над Нивыском, который возился с одной из своих машин обнаружения. Когда она провела себя сквозь его цельное тело, он вздрогнул, всхлипнув:
- Черт, как холодно! - он огляделся, поднял глаза, покачав своей лохматой головой. - Я знаю, что ты где-то там, Адрианна. Но, пожалуйста, не делай этого!
Она рассмеялась про себя и выплыла из комнаты, затем вниз, через ковер и стойки пола, и следующий потолок. Она качнула сосуд, который она могла воспринимать только как свою голову, и увидела, как Кэтлин заглядывает в комнаты, неся свою сумку. Когда она выбрала комнату и вошла, она закрыла за собой дверь, но Адрианна протолкнулась через ее дубовые панели.
Она парила и наблюдала, потусторонний шпион, мистическая скрытая камера. Кэтлин, казалось, была чем-то скована, бормоча:
- О, Боже, что со мной не так?
А затем легла на плюшевую кровать с высоким изголовьем и толстым стеганым матрасом.
"Она ненасытна!" - подумала Адрианна, увидев, что делает эта похотливая блондинка.
Из своей сумки она достала кое-какие приспособления: два зажима для сосков и пугающе реалистичный вибратор. В отчаянную секунду ее груди выскочили из складок топа, соски были крепко зажаты зажимами, подол сарафана задрался вверх. Она не теряла времени, успокаивая себя вибратором, скрежеща зубами и крепко зажмурившись. Адрианна почувствовала себя смущенной, но также и взбешенной. Кэтлин прошептала: