Девушка спала в кровати Клементса.
"Прекрасно", - подумал он, нахмурившись на себя.
Теперь он знал ее имя - Конни. И он даже как-то влюбился в нее.
"Наркоманка, проститутка", - он рассмеялся на себя.
Но ему было все равно. Он отвяжет ее от этого дерьма, когда закончится то, другое. Клементс был полон решимости довести все это до конца, даже если ему придется покончить с этим самому. Затем он отправит Конни в долгосрочный реабилитационный центр, и ему будет все равно, сколько ему придется заплатить. Он был либо очень влюблен, либо самым большим дураком на свете.
Она помогала ему ранее в особняке, когда его мобильный телефон был на виброрежиме, наблюдая в бинокль на случай, если Вивика Хилдрет заглянет в дом. Она была единственной, кто знал Клементса в лицо, и, следовательно, могла понять, что человек в форме дезинсектора на самом деле был бывшим полицейским, заслужившим похвалу.
В атриуме, притворяясь, что распыляет спрей от насекомых, он вынул компакт-диски из цифрового диктофона с голосовым управлением, который он спрятал под диваном, ближайшим к центру комнаты, и заменил их чистыми записываемыми компакт-дисками. Он получил информацию об аккаунте Хилдрета от парня, который владел "Бэйсайдом". Клементс был тем, кто - не совсем этичными методами - арестовал торговца кокаином, который подсадил дочь владельца. Благосклонное время.
Теперь ему оставалось только прослушать пять CD с записями, активируемыми голосом. Ночь обещала быть долгой.
К тому времени, как он добрался до второго диска, состоялись некоторые важные разговоры. Нивыск и три экстрасенса были все там - настоящая сумасшедшая компания. Они говорили о космических изнасилованиях, как будто это было реальностью. Внетелесные переживания. Они были убеждены, что Хилдрет - настоящий сатанист, и дом был "заряжен", что бы это ни значило. Клементс знал, что они придут заранее из-за жучка, которого он занес в пентхаус Вивики Хилдрет. Двое сотрудников Хилдрета сейчас тоже были там, и репортер тоже.
Слабым звеном был репортер.
Но ни звука о Дебби Роденбо.
Да, это будет очень долгая ночь. Мистер Джонни Уокер Блэк был там, чтобы составить ему компанию, и также был ковбой Мальборо. Может быть, просто может быть, один из этих чудаков знал о Дебби и о том, что на самом деле с ней случилось.
"Слабым звеном был репортер", - снова подумал он.
Клементс посмотрел на биографию журналиста Ричарда Уэстмора. Он постучал пальцем по фотографии.
"Он тот, за кем я иду", - подумал Клементс.
Гораздо позже той ночью Клементс услышал один искаженный голос, который, казалось, колебался, то появлялся, то исчезал, и, казалось, поддерживался самыми далекими криками - голос, который хихикал и говорил:
- Клементс! Войди в нашу обитель и стань одним из нас! Мы знаем, что ты слушаешь...
Уэстмору стало плохо практически до смерти.
Он сидел парализованный, глядя на экран.
"О, мой дорогой Боже. Какой больной, больной мир... Как люди могли делать такие вещи? Что могло заставить человеческую волю заниматься такими извращениями? Как люди вообще могли быть способны на это?"
Уэстмор мог придумать только один ответ.
Это было зло. Это должно было быть зло. Это не могло быть ничем иным.
Несколько DVD в нижней части стопки были не похожи на другие. Не сексуальные шалости со смехотворными сюжетами и ужасными диалогами. Эти фильмы были не тем, что можно найти в магазине развлечений для взрослых.
Это были фильмы об изнасилованиях. И другие вещи. Избиения. Садизм. Зоофилия. Худшее, что могло предложить человечество, было прямо здесь для него, комплименты от мистера Реджинальда Хилдрета. Мужчины в масках были участниками этих дел, и по крайней мере двое из них были мальчиками Хилдрета: Джаз и Три-Шара. Молодых женщин - предположительно проституток или бездомных, уличных бродяг - избивали и насиловали перед холодным взором камеры. Женщинам либо затыкали рот, либо позволяли кричать во весь голос. Часто им завязывали глаза, чтобы усилить их ужас. Было несколько таких DVD, и все они были сняты в местах, которые Уэстмор узнал - в разных комнатах и гостиных особняка.
Другой DVD был с пирсингом гениталий - или, по крайней мере, так Уэстмор думал, что это будет называться. Полчаса отснятого материала, который был одним кадром: растопыренный лобок женщины. По одному пирсингу за раз, вагинальное отверстие женщины было закрыто хромированными кольцами, сшивающими губы вместе. Лицо женщины так и не было показано, как и остальное ее тело. Камера не двигалась.